Криптоистория Третьей планеты

Русская эскадра воспряла духом 24-го февраля — после приезда в Порт-Артур нового командующего флотом вице-адмирала Макарова. Так уж сложилось, что в лихую годину Россия всегда нуждалась в «спасителях Отечества», и адмирал оказался той самой козырной картой, которая требовалась управляющим огромной страной для выигрыша в кровавой и страшной игре, ведущейся человечеством с незапамятных времён и именуемой войной.

Этот человек, влюбленный в море и в морскую войну, был тем, кого во все века и лета называли подвижниками. Море и корабли были смыслом его жизни, и за свои прожитые пятьдесят пять лет Макаров успел сделать невероятно много.

«Корабли не должны тонуть!» — сказал он себе после гибели броненосной лодки «Русалка», и появилась теория и практика борьбы за живучесть и непотопляемость (таких и терминов-то раньше не слышали!). Командуя стационером «Тамань» в Стамбуле, капитан 2-го ранга Макаров, вместо того, чтобы наслаждаться безмятежной стоянкой в иностранном порту и дипломатическими приёмами, занялся исследованиями течений в Босфоре, что никоим образом не входило в его служебные обязанности. Тихоокеанские тайфуны швыряли как щепку корвет «Витязь», неугомонный капитан которого — Степан Осипович Макаров — вознамерился проникнуть в тайны этого океана и сделал это. Стоя в рубке построенного по его проекту ледокола «Ермак», адмирал Макаров слушал скрежет тяжёлых арктических льдов за стальными бортами и думал: «К полюсу — напролом!», ещё не подозревая, что через восемь десятков лет так оно и будет.

Курьёзный случай на артиллерийском полигоне, на который и внимания не обратили, не остался незамеченным Макаровым. Броневая плита, случайно повернутая незакалённой стороной к орудию, оказалась пробитой насквозь — из этого пустяка родился «макаровский наконечник» из мягкой стали; снабженные им бронебойные снаряды легко прошивали доселе неуязвимую гарвеевскую и крупповскую броню. Минное дело и замысел создания тяжело бронированного корабля со значительным числом крупнокалиберных орудий (совсем скоро в волны морей грузно сползут первые дредноуты) — адмирала интересовало все, так или иначе относящееся к войне на море.

Одним из первых он взялся за разработку основ тактики паровых броненосных флотов, пришедших на смену парусным. В России его «Тактика» так и не была издана при жизни адмирала, однако её перевели на другие языки, и способные ученики очень даже нашлись — одним из них был японский морской офицер Хейхациро Того. И первым в мире Макаров применил на практике последнюю военно-морскую техническую новинку того времени — самодвижущуюся мину (торпеду) Уайтхеда.

Позор поражения в Крымской войне, когда русский флот, едва смыв с бортов пороховую гарь Синопа, вынужден был затопиться в севастопольской бухте, бессильный противостоять паровым линейным кораблям англичан и французов, жёг сердца патриотов — и Макарова в том числе. Андреевский флаг, впитавший славу Гангута, Чесмы и Наварина, на двадцать лет был изгнан с Чёрного моря. И поэтому в очередной русско-турецкой войне 1877–1878 годов броненосному флоту турок, состоявшему из выстроенных с английской помощью мониторов, противостояли только быстроходные пароходы Добровольного флота, переоборудованные во вспомогательные крейсера.

Макаров командовал тогда пароходом «Константин» с четырьмя минными катерами на борту. Экипажи утлых судёнышек с мужеством камикадзе били в борта турецких кораблей шестовыми минами, а в ночь на 14 января 1878 года спущенные с «Константина» катера «Чесма» и «Синоп» атаковали двумя торпедами стоявший на рейде Батума турецкий сторожевой пароход «Интибах». Обе самодвижущиеся мины попали в цель, «Интибах» затонул, открыв собой длинный — из тысяч и тысяч кораблей и судов — список жертв торпедного оружия, далее непрерывно пополнявшийся в ходе всех войн на море.

И теперь, прибыв на Дальний Восток, адмирал взялся за дело со всей присущей ему энергией. Он организовал траление, разведку и дозорную службу, налаживал взаимодействие флота и берега. Выставлялись линии оборонительных минных заграждений, оборудовались новые береговые батареи, прожекторные посты и посты связи. Всю эскадру изумил поступок Макарова, когда адмирал лично вышел в море на быстроходном не бронированном лёгком крейсере «Новик» на помощь к погибавшему в неравном бою миноносцу «Стерегущий».

Макарова отнюдь не гипнотизировало превосходство японского флота в силах, он совсем не считал русскую эскадру неспособной противостоять противнику и намеревался предложить Того генеральное сражение сразу после введения в строй повреждённых 27 января кораблей. А пока командующий русской эскадрой придерживался активно-оборонительной тактики, призванной сорвать переброску японских войск на материк и держать их флот в постоянном напряжении. В море чуть ли не каждую ночь направлялись отряды миноносцев, владивостокский отряд в составе броненосных крейсеров «Россия», «Громобой» и «Рюрик» получил приказ развернуть широкую рейдерскую войну против судоходства противника (для чего, собственно, эти корабли и были построены).