Криптология и секретная связь. Сделано в СССР

Допустимо, нужно зашифровать фразу: «51 DIVISION HAS 80 TANKS» (51-й дивизион имеет 80 танков). Игнорируем последнюю букву «S» для все того же усложнения дешифровки и округления количества цифр, а остальные буквы и знаки берем из ключевой таблицы. Цифры сначала писались удвоенными: 51 = 5511, 80 = 8800, а затем отделялись индикатором 94 с обоих сторон: 51 = 94551194, 80 = 94880094.

В результате получаем: 94551194831991012798509488009465788.

Теперь разделяем полученный числовой набор на пятизначные группы: 94551|19483|19910|12798|50948|80094|65788.

Здесь мы подошли к главному секрету Р. Зорге. Первичное шифрование текста в дальнейшем кодировалось методом наложения на него бесконечной одноразовой цифровой гаммы по модулю 10. Способ ее получения мог быть абсолютно разным: начиная от использования одноразовых шифровальных блокнотов до превращения букв определенного книжного текста в цифры. И тот, и другой способ имели в разведке самое широкое применение. Но для Р. Зорге задачу значительно упростили. В качестве шифровальной книги был выбран толстенный «Немецкий статистический ежегодник за 1935 год», в огромном количестве заполненный всевозможными цифрами.

Причем располагались цифровые данные справочника в виде аккуратных колонок, делая из книги идеальный шифроблокнот. Он имел только один недостаток — не был одноразовым, что позволило японской полиции в дальнейшем захватить книгу при «провале» разведгруппы и прочитать всю перехваченную переписку Р. Зорге с Москвой.

Следовательно, цифры гаммы по очереди выбирались из справочника и выписывались под цифрами клера (первичного шифротекста), потом осуществлялось познаковое сложение цифр клера и гаммы по модулю 10. Причем при составлении цифр во внимание принимались только единицы суммы, а десятки отбрасывались.

Место справочника, с которого начинался выбор очередной гаммы, обозначалось пятизначной группой и добавлялось в текст шифрограммы. Первые две цифры были номером страницы, следующие две цифры обозначали строку, а последняя цифра — номер колонки на странице, где располагались нужные цифры. Причем эта ключевая цифровая группа не просто вставлялась, а «пряталась» в тексте шифрограммы.

Например, если Р. Зорге начинал выбор гаммы с 75-й страницы, 12-й строки и 3-й колонки, то обозначал это как 75123. Для шифрования этой группы брались, например, третья и пятая цифрогруппы шифрограммы, которые добавлялись к ключевой группе по модулю 10. Получаемую сумму помещали в начале шифрограммы как индикатор к дешифровке всего текста.

В результате получаем шифрограмму: 24702 17918 65812 22167 68432 37522 13232 86353.

Перехват радиосообщений Р. Зорге велся японской полицией много лет, колонки загадочных пятизначных групп аккуратно подшивались в досье не пойманных еще шпионов. Но до самого конца японские эксперты не смогли прочитать ни одной его шифрограммы. И только арестованный радист группы Макс Клаузен осенью 1941 года объяснил контрразведке систему этого шифра.

Не вдаваясь в причины этого прискорбного факта, акцентируем внимание на другом — времени его появления в арсенале разведчиков. Р. Зорге прибыл в Японию со своей секретной миссией в 1933 году, но понятно, что тогда он имел абсолютно другой ключ к шифру. Ведь его статистический справочник был датирован 1935 годом!

Именно летом 1935 года резидент выехал в Москву для кратковременного отдыха, консультаций и решения практических заданий, которые стояли перед его разведгруппой. Нет сомнения, что именно в этот момент разведуправление обеспечило его новой системой шифра, которая в течение последующих шести лет защищала Р. Зорге от упорных поисков контрразведкой Японии.

И еще один примечательный факт — в мае 1935 года была введена в строй первая линия Московского метрополитена. И совсем не случайно в качестве шифровального ключа в этот знаменательный момент Р. Зорге выбирает слово «SUBWAY» (метро).

Только с середины 1939 года до дня ареста собственный радист Р. Зорге М. Клаузен зашифровал и передал в эфир 106 тысяч групп цифрового текста, свыше двух тысяч радиограмм, то есть в среднем 600 радиограмм в год или по две радиограммы в день. Более интенсивный радиообмен в условиях конспирации трудно себе представить. При все нарастающем потоке информации из Токио допустить, что сам Р. Зорге был способен заниматься сложным, длинным и монотонным делом шифрования и дешифровки радиограмм, просто невозможно.

Вынужденной ошибкой Р. Зорге было объединение в одном лице функций радиста и шифровальщика, но у него, наверное, не было другого выхода. Япония — не Европа, где кадровая проблема решалась в разведке значительно проще.

Рассмотрим также криптологическую деятельность других резидентур советской разведки. Так, 26 июня 1941 года, через четыре дня после начала Отечественной войны, радист пеленгаторной установки Абвера услышал сигналы, принадлежность которых он не сумел определить. Ему были знакомы позывные всех шпионских радиостанций Европы, однако этот передатчик, который несколько раз повторил код «РТХ», он слышал в первый раз.