Криптономикон

Капрал ведет Гото Денго и его единственного уцелевшего товарища от периметра к палатке, поставленной в грязи; растяжки привязаны не к колышкам, а к разбитым пням или обломкам артиллерийских орудий. Пол замощен крышками от деревянных ящиков. На пустом ящике от боеприпасов сидит по-турецки полуголый мужчина лет, может быть, пятидесяти. Веки настолько распухли и отяжелели, что нельзя сказать, спит он или бодрствует. Дыхание вырывается спорадически, при вдохе кожа втягивается между ребрами, и кажется, будто скелет хочет вырваться из обреченного тела. Человек давно не брился, но то, что выросло, бородой не назовешь. Он что-то бубнит писарю, который сидит, поджав ноги, на крышке от ящика с надписью «МАНИЛА».

Гото Денго вместе с товарищем стоит поодаль, перебарывая разочарование. Он-то думал, что к этому времени будет лежать на госпитальной койке и пить соевый суп. Однако эти люди в еще более жалком состоянии, чем он сам, – как бы еще им не пришлось помогать.

И все же хорошо быть под тентом в присутствии старшего, который за все отвечает.

Входит другой писарь с расшифровками радиограмм – значит, где-то рядом есть рация, связисты с кодовыми книгами. Они не полностью отрезаны.

– Что ты умеешь? – спрашивает офицер, когда Гото Денго позволено наконец представиться.

– Я – инженер, – говорит Гото Денго.

– Умеешь строить мосты? Летные полосы?

Офицер слегка размечтался: возвести мост или проложить летную полосу для них такая же фантастика, как построить межгалактический звездолет. Все зубы у него выпали, он шамкает и дважды за предложение замолкает, чтобы перевести дыхание.

– Я построю их, если командиру будет угодно, хотя другие умеют это лучше меня. Моя специальность – подземные работы.

– Бункеры?

Оса жалит Гото Денго в загривок, он с шумом тянет сквозь зубы воздух.

– Я построю бункер, если командир пожелает. Моя специальность – туннели в земле или в скальной породе, особенно в скальной породе.

Офицер несколько мгновений пристально смотрит на Гото Денго, потом переводит взгляд на писаря. Тот отвешивает легкий поклон.

– Твои умения здесь бесполезны, – говорит офицер таким тоном, будто это относится практически ко всем.

– Господин! Я умею стрелять из «намбу»!

– «Намбу» – плохой пулемет. Хуже, чем американские и австралийские пулеметы. Годится, впрочем, для обороны в джунглях.

– Господин! Я готов защищать наш периметр до последнего вздоха…

– К сожалению, нас не будут атаковать из джунглей. Нас бомбят. Из «намбу» самолет не сбить. Когда они придут, то придут с океана. «Намбу» бессилен против морского десанта.

– Господин! Я шесть месяцев жил в джунглях!

– Да? – Офицер впервые демонстрирует интерес. – Что ты ел?

– Личинок и летучих мышей, господин!

– Иди и налови их мне.

– Слушаюсь, господин!

__________________

Он распускает старые канаты на веревки, из веревок плетет сети, сети вешает на деревья. Дальше его жизнь проста: с утра он лазает по деревьям, вынимает летучих мышей из сеток. Потом полдня штыком выковыривает личинок из гнилых пней. Ночь стоит в одиночном окопе, полном вонючей жижи. Когда рядом рвется бомба, ударная волна приводит его в состояние шока, настолько глубокого, что мозг полностью отключается от тела; несколько следующих часов оно действует автономно, без всяких указаний сверху. Лишенный связи с физическим миром, мозг крутится вхолостую, как мотор, который лишился ведущего вала и шпарит на полную с открытым дросселем, не выполняя никакой полезной работы, а лишь напрасно себя изнашивая. Обычно он не выходит из этого состояния, пока к нему кто-нибудь не обратится. Потом снова падают бомбы.

__________________

Однажды ночью он замечает, что идет по песку. Странно.

Воздух чист и свеж. Невероятно.

С ним идет кто-то еще.

Рядом волочат ноги двое рядовых и капрал, согнутый под тяжестью «намбу». Капрал как-то странно смотрит на Гото Денго.

– Хиросиме, – говорит он.

– Вы что-то сказали?

– Хиросима.

– А до «Хиросима»?

– В.

– В?

– В Хиросиме.

– А до того, как сказали «в Хиросиме»?

– Тетка.

– Вы говорили про свою тетку в Хиросиме?

– Да. Ей тоже.

– Что «тоже»?

– Те же слова.

– Какие?

– Слова, которые я попросил вас заучить. Ей тоже их передать.

– А, – говорит Гото Денго.

– Вы всех запомнили?

– Всех родных, которым надо передать ваше послание?

– Да. Повторите.

Судя по выговору, капрал, как почти все здесь, из Ямагути. Лицо скорее деревенское, чем городское.

– Вашим отцу и матери в деревне под Ямагути.

– Да!

– И вашему брату, который… служит на флоте?

– Да!

– И вашей сестре, которая…

– Учительница в Хиросиме, отлично!

– И вашей тетке, которая тоже в Хиросиме.

– И не забудьте моего дядю в Курэ.

– Ах да. Виноват.

– Отлично. Теперь повторите еще раз все послание, слово в слово.

– Хорошо. – Гото Денго набирает в грудь воздуха. Он и впрямь немного очнулся.

Они спускаются к морю: он и еще человек шесть, безоружных, с вещами, в сопровождении капрала и рядовых. Внизу покачивается на волнах резиновая лодка.

– Почти пришли. Повторите мое послание!

– Дорогие мои родные, – начинает Гото Денго.

– Пока хорошо, – говорит капрал.

– Я все время о вас думаю, – предполагает Гото Денго.