Крис и Шанелька [СИ]

Не могу, подумала Шанелька, да что же это. Позорище какое, накаркал, теперь будет, мозг проедать.

— Девочки!

Толстяк с надеждой повернулся, радуясь еще одной амазонке. Но поскучнел. Быстро шагая, к ним почти бежала, мелькая красными бриджами на суховатых ногах, Ирина-администратор. Кивала, улыбалась, Костика Черепа на ходу отодвинула, не заметив, и он воинственно выпятил ей вслед подбородок, выдернул руку из пальцев своей Катишь, которая не теряла надежды увести возлюбленного.

— Девочки! А мне Димочка сказал, что вы тут, я сразу и кинулась. Кристиночка, Неля, у нас катастрофа. Нет-нет, я фигурально, это такое счастье, что я вас нашла сейчас. Да еще…

Она хихикнула, оглядывая перила и пляж.

— В таком прелестном окружении! У нас съемки. Передача, крымского. Наши будут семь минут. Семь! Не минута, не две. А вон ребята едут. Мальчики! — заорала она уже в другую сторону, оглушая подруг металлическим звоном в голосе, — сюда! Вот они!

Все повернулись в ту сторону, куда был обращен крик. И Костик повернулся тоже. По тротуару ехала черная платформа на низких колесах. Топырилась огромными объективами, мохнатыми микрофонами и какими-то штативами и антеннами. Двое парней в белых футболках с одинаковым логотипом сидели, направляя видеокамеры в толпу гуляющих, а еще один шел рядом, неся микрофон, будто копье наперевес.

— Буквально два слова, — горячо зашептала Ирина, — да просто покивайте и улыбнитесь, я сама все скажу, ах да, и бейджи, я тут новые приготовила, чтоб у всех были, а то вдруг думаю. С аккредитацией.

Вытащила из нагрудного кармана рубашки и ловко пришпилила Крис и Шанельке глянцевые прямоугольнички, полюбовалась, цокая и закатывая глаза. Закричала:

— Мужчина, вы там, птицу возьмите! У нас съемка!

— Не дам, — сипло сказала Шанелька, крепче прижимая орла, — если надо, пусть снимают с орлом.

— Ах, — задумалась Ирина, с опаской поглядывая на решительное лицо и стиснутые губы, — о! — подняла палец с острым ногтем. И вдруг снова заорала оглушительно:

— Мальчик! Ты там, у стенки! Сюда подойди! К телевидению!

Вытирая руки тряпкой, к ним подошел парнишка, в забрызганном краской комбинезоне на три размера больше себя.

— Ну? — спросил, как бы нехотя, но было видно — ему интересно.

— Ты там рисуешь, да? Баллончики, краска. А если мы нашего орла покрасим в синий? Нелечка, ты как? Это же чудесно получается! — В погоне за синей птицей!

— Если перья не слипнутся, — Шанелька краем глаза продолжала видеть далекого Костика Черепа, тот встал мертво, а рядом быстро что-то говорила недовольная Катерина-Катишь, указывая корзинкой на пляж.

— Не слипнутся, — заверил парень в комбинезоне, — то новые краски, оттенок дадут, фактуру не портят.

Он оглянулся на зрителей, сунул руку в глубокий карман, погремел там, вытаскивая и прижимая к груди заляпанные краской цветные баллончики, они гремели, как пустая посуда. Повертел в руках один и сунул его Крис. Прочие снова покидал в бездонный карман.

— Ах, — сказала за спинами Ирина, — ах, птица, это же… Это же фламинго. Эдика Решетилова. Который лебедя. Крыло. Ах!

Мальчик, уже направляя баллончик на вытянутое крыло, с жалостью посмотрел на странную сухопарую тетку.

— Какое фламинго, — поправил свысока, — орел это. Ягнятник. Я таких в зоопарке ялтинском рисовал, когда в художке учился. Еще грифов-стервятников.

— Ахахаха, — зашлась Ирина, маша рукой телеоператорам, — да не слушайте. Его. Меня. Я не о том вовсе. Это я вспомнила просто. Ах, девочки. Ну, Крыло же. Лебедя. В углу сидел.

Она смешалась и умолкла. Шанелька стояла, взгромоздив орла на белые перила, голова кружилась от запаха краски и сверкания солнца, и казалось ей, она, как кэрролловская Алиса, попала куда-то, и вляпалась. Туда, где все становится страньше и страньше и можно уже не удивляться. Ртутным плавкам на худом заду Костика Черепа, коробке с виноградом от Вовы Великолепного, догадкам внезапной Ирины и неутомимому глиняному человеку — он, отбежав на песчаную проплешину, развлекался тем, что с разбегу становился на руки, неловко дергая в горячем воздухе серыми ногами, а член его, похожий на испорченную жарой сосиску, мотался вверх и вниз между тощих бедер. На фоне его кульбитов стремительная покраска орла казалась делом заурядным, почти домашним. Ну, стоим, орла красим.

Поворачивая птицу, она представила, как станет рассказывать девочкам в библиотеке: это было, когда мы на набережной орла красили в синий цвет, для телевидения, после фотосессии с обнаженными дядьками, ну, когда мне еще фотограф предложил войти в долю, если у меня вместо купальника будут одни труселя, желательно, стринги. Ну, вы понимаете…

Потому она совершенно не удивилась, разглядев в толпе гуляющих знакомую бейсболку на олечкиной голове и рядом — Диму Фуриозо, в его тропических шортах и распахнутой по случаю сильной жары рубашке. Ирина, подпрыгивая, замахала рукой, покрикивая и восклицая.