КРИСМАСу

Опять какой-то задрот в маске спрятался в соседней кабинке, пока я мылась. Слышу, кто-то кряхтит и копошится. Выхожу, а он пулей вон из душевой. Да не смотрите так! Делайте же что-нибудь в конце концов! Я не могу так больше! – Изабелла, прикрывая дородное, маргариново-шоколадное тело халатом, в функциональной адекватности которого сомневалось всё общежитие, и с мокрым полотенцем на голове истерично отчитывала охранника Сиода. Знала бы она, что он сам уже давно не может так больше! Всю сознательную жизнь Сиода проработал регулировщиком на строительстве дорог и сопутствующих ремонтных работах. С помощью мигающей палки он управлял потоками людей и машин. Все, что он умел делать, – это приносить извинения за неудобства и показывать обходную дорогу. На девятом десятке жизнь подвела его к порогу общежития, где он начал подрабатывать охранником. Нельзя сказать, что работа была сложная, вовсе нет. Сиода с напарником проверял, закрыты ли на ночь наружные двери и окна в коридорах, обходил территорию парка вокруг общежития, а на выходных в отсутствии администрации сдавал жильцам в аренду утюги и велосипеды. Обязанности были элементарны, но все равно каждый день на новой работе он приравнивал к выходу в открытый космос. Если на обходных дорогах и у строек риск усомниться в его профессиональных навыках был сведён к нулю, то в общежитии он постоянно ощущал себя подопытным кроликом с подведенным к мозгу электрическим разрядом. Всякий раз ещё перед тем, как вступить в контакт с кем-нибудь из постояльцев, он уже конвульсивно трепетал. Большинство не говорило по-японски вообще, а те, кто говорил, в категоричной форме требовали от него каких-то действий сверх обязанностей. Он стал шарахаться от этих людей как от диких зверей, когда на одной из вечеринок мексиканцы дали ему понюхать бутылку со смердящей жидкостью, в которой утонула змея, а русские под видом обязательного “родникового чая”, подающегося к бутерброду с черной икрой, насильно влили внутрь медицинский спирт. Напарник еле успел его спасти, вовремя вызвав неотложку. Врач скорой с суетливо-разочарованным видом сообщил, что старику несказанно повезло, ведь в крови обычного японца фермент, растворяющий алкоголь, практически отсутствует, и если бы не своевременная медицинская помощь, неизвестно, сколько бы времени потребовалось, чтобы вывести весь алкоголь из тела. Да и вообще, поразительно, уже совсем безразлично заключил доктор, как такая доза чистейшего спирта заживо не сожгла его изнутри. Но тяжелее физических страданий оказалась травма душевная. Сиода утратил еще остававшееся после стольких лет активной деятельности, жизнелюбие, а главное, – веру в человечество. Теперь он старался избегать всяческого общения, а если это по каким-то причинам не удавалось, то в упоении собственным унижением извинялся заранее за все и за всех сразу. Так он поступил и в этот раз.

Извините, пожалуйста, но сегодня выходной, и в офисе никого из администрации нет. Простите великодушно. Я обязательно передам вашу жалобу, – Сиода после каждого предложения с чувством кланялся, а рука автоматически показывала в сторону, как бы предлагая объехать его. Причем предложенное направление проходило строго через туалетную комнату.

Теперь-то само собой, что передадите. Но почему сейчас ничего нельзя сделать? Например, вызвать полицию, позвонить домой вашим ответственным людям? – настаивала Изабелла, воинственно выставив вперед без того выдающуюся из халата грудь и игнорируя хаотичные движения охранника руками.

Извините, но нам не положено звонить домой. А полицию мы можем вызвать только в самом экстренном случае. Простите, – Сиода поклонился еще трижды, достал из кармана памятку-инструкцию и сверился с ней, – Да, только в экстренных случаях. Здесь так и написано. Извините.

А это что же, по-вашему, – не экстренный случай? – взревела негритянка, – Общежитие находится в непрекращающейся осаде, организованной группой тихих извращенцев, и это будничная ситуация?

Но ведь вы сами говорите, что они безобидные, – попробовал было защищаться Сиода, но понял, что совершил ошибку.

Да вы понимаете, что говорите? – охраннику показалось, что грудь негритянки живет отдельной от владелицы жизнью – уж больно непривычными казались амплитуда и высота волнообразных колебаний этой структуры. Земля стала уходить из-под его ног, когда к устрашающему зрелищу подключились нарастающие вибрации растянувшихся на необъятную ширину ошеломительных бёдер африканки. Нет, еще одной травмы ему было не пережить! Сиода испуганно попятился назад и запер за собой дверь офиса на замок. Почувствовав себя в безопасности, уже через окно он предложил: – Извините, я могу вызвать только президента ассоциации студентов общежития. Если он соизволит спуститься, конечно. Простите, – Сиода уже кланялся с телефонной трубкой в руках.

Да делайте же что-нибудь! – Изабелла нервно расхаживала по коридору, когда увидела Тейма с Крисом.

Это ужасно! – Изабелла со всей мощью бросилась с места в карьер. Крис предусмотрительно затормозил в отдалении от надвигающегося удара.