Кристалл

Жеманный кот, судьбы посланник,
Умаялся на полке над камином,
Встряхнулся и на подоконник
Прыжком переместился черно-длинным,

В кровавом гало из заката
Шагнул ко мне, принявши вид людской.
Из глаз его исторглась позолота,
Брильянт сверкнул надушенной тоской.

Он предложил сыграть в премудрость
Восточную на клетчатом незнаньи
Стола, накрытого на радость
Прибором для чернильного писанья.

Как мышцами, играя интеллектом,
Мой визави меня очаровал
И, объясняя прелести контракта,
Отнес меня на грозный перевал.

Мы жгли костер, варили травы
Волшебные, наверно, и не очень.
Над нами ночь раскинула покровы.
Во мне лелея сладость червоточин.

Я распадался, медитируя игриво
Пространственно-вневременную чудь,
Тогда-то он и предоставил право…
Мне самому избрать свой путь…

Сбежав, вернувшись в кабинет, я обезглавил
Любимого и странного кота…
Ведь я хотел забыть то слово,
Что мне отверзло адские врата,
но было поздно…

* * *

В бархат снегов обратиться бы мне
Навсегда.
Навсегда
Землю обнять в этой дикой стране —
На года.
На года,
Чтобы навеки уснула земля
Странным сном.
Белым днем
Отгородилась, лишь небу внемля,
Мерзлым
зимним
огнем.

Олег Шерстобитов

Родился в 1972 году в г. Березники. Печатался в первом альманахе поэтов города (1995).

АПОФЕОЗ КОМФОРТА

Когда дохнет зима морозом в неба купол
И крестно осенит его ночная тьма,
И белизну снегов одарит светом скупо,
В дымке уюта разопревшие дома.
Взойдет луна на кровли горизонта
 Как ангел Израил, обидою бледна,
Как То в покой укажет головой Горгоны.
И человек умрет, взглянувши из окна.

ОБИДА НЕДОЛГОВЕЧНОСТЬЮ

О как легко за суетой привычной
Нам птицу жизни потерять,
Которую стремимся покорять
Рассудочно, обыденно, обычно.

И до предела сузив беспредельный горизонт,
Страстям мы властвовать над духом позволяем,
И жажду жизни смертью окрыляем,
Из легких выпустив живительный озон.

Как если бы вдохнувший раз
Уж только б выдыхал, не требуя дыханья.
Так тесный мир, подобием воздушного шара
В руках безумца вяло трепыхает.

И так цветы, лишенные земли,
В которой силу радовать наш глаз снискали,
Грустя, во прах свой обратят невинный лик
За то, что слабостям смиренно потакали.

А те, что после вознесут под небеса хулу
Той птице, сеющей земли усладу,
За их недолговечность и правдивую балладу, —
Те обратят сердца ко злу.

И вечность назовут фантазией поэта,
И с камнем обоюдной пустоты
К Друг другу обратятся и ко свету,
Лишенные тепла и доброты.

САМООТРЕЧЕНИЕ