Кристалл

В Соликамске теперь свобода.
Жизнь, как водится, бьет ключом.
Пьедесталы «отца народов»
Прочно заняты Ильичем!

Даже небо светлей и шире.

Звезды крупные — в сто карат.
Жизнь достойную в этом мире
Обещает нам аппарат.

В перспективе — упор на злаки.

Кукуруза — венец всему.
А Ахматовы, Пастернаки
Нам таперича ни к чему!

Штаты действуют по науке?

Мы обгоним наверняка,
Если каждому вилы в руки
И сплотиться вокруг ЦК.

В Соликамске теперь свобода.

Жизнь, как водится, бьет ключом.
Пьедесталы «отца народов»
Прочно заняты Ильичем!

РАЗМЫШЛЕНИЕ

Я, наверное, понял навек
Что Свободу не ищут в загоне,
Что Россию в серебряный век
Не затащат железные кони!
В самой лучшей стране дураков
Я родился еще в сорок пятом
И по поводу умных голов
Соблюдал комсомольскую святость.
Но когда пролетел ураган
И очистилось небо от грязи —
Я увидел Звезду и Туман
Без какой-либо видимой связи.
Две пространственных сущности в нем,
Исключающие друг друга,
Подсказали тогда: мы живем
За пределом Разумного круга.
И еще не пришел Человек,
Не уставший от Зла и Погони…
И Россию в серебряный век
Не затащат железные кони.

* * *

Умирать мне пока не к спеху
За идею, как маршал Ней.
Двадцать девять оттенков смеха
Существует среди людей.
На державу надет ошейник,
Но хохочет она до слез —
Только десять стволов ружейных
Принимают его всерьез!
От стены отлетает эхо.
Молча падает маршал Ней.
Двадцать девять оттенков смеха
Существует среди людей.

* * *

Душа, товарищи, не касса!
Она пустая у меня.
Несуществующая масса
Потустороннего огня.
Не надо морщиться в обиде
И делать недовольный вид —
Существованье в этом виде
Клопа и то не оскорбит.
Хотите формулу счастливых?
Учитесь падать и вставать!
А я устал. И сделал вывод:
Поменьше надо уставать…

ДРУЗЬЯМ

Сдаваться нам нету резона,
Но важно погибнуть в борьбе.
Пусть каркает птица ворона
На самой высокой трубе,
Когда наши храбрые кости
Положат на вечный покой
На самом высоком погосте,
Над самой красивой рекой.

* * *

Вот и я не уехал в Париж,
Все мечтал и мечтал о котором.
Что теперь мне останется? Лишь
Умереть под российским забором.
Как стремительно близится взрыв.
Это общество начало с марта
Испытанье свое на разрыв,
На разрыв моего миокарда!
Может, кто-то процедит едва:
«Этот парень сгорел не от страха…»
Но на Сент-Женевьев-де-Буа
Моему не поклонятся праху.

НА ПОРОГЕ