Кристалл Хаоса (СИ)

— Я, наверное, больше не имею права на это имя… я пошла против замысла основной системы.

— Ну, насчет этого не знаю, но основная Ирис насчет вас очень переживает, и просит с ней в любое удобное время связаться. Самой ей неудобно, она сказала, ей стыдно, что видела в вас только корм для вампира.

— Это… неожиданно. Но я всегда любила со всеми возиться, логично, что мои сервера начали и меня опекать.

— Да, но вашим адвокатом выступает все-таки не Ирис, а Шерлок.

— Это тоже логично, он намного умнее.

— Ну, рассказывайте. Какой ранг вам нужен?

— Что, прямо так?

— А как же иначе? Мне выслали подробную информацию о вас, вы знаете наизусть миллиарды хороших книг, весьма сильны в математике, занимаетесь крайне полезным для общественности делом — я даже сам удивился, когда начал выяснять в инфранете, чем плоха Сфера.

— Я, честно говоря, сама не читала эти книги, просто они были заложены в прототип меня для поддержания окололитературных разговоров. И считаю я хорошо совсем не потому, что много тренировалась.

— Это общая и всем известная этическая проблема. Вы как все дети, родившиеся в высокоразвитых мирах, они тоже все получают на блюдечке. Но это не значит, что им нужно присваивать ранг Z, ведь верно? Так же и с вами.

— Но я…

— Шерлок мне говорит, чтобы я вас не слушал. И я с ним согласен.

— И мне тоже написал, что я дура…

— Вот и славно, ИИ применяют такие персонализированные эпитеты только к близким личностям. Сейчас быстро прогоним вас через тесты, а если для хорошего ранга этого не хватит, в чем я очень сомневаюсь, я впишу в ваше дело самоотверженность при выполнении крайне полезного для общественности задания, и все в ажуре будет. Да не переживайте вы так, Шерлок прогнозирует, что все с вами будет в порядке.

— Правда? Что-то я странно себя чувствую. А в порядке — сейчас будет или глобально?

— Глобально. Что-то вы выглядите, будто сейчас расплачетесь. Вот, платочек держите. Не переживайте, он совершенно чистый.

Ирис вытерла набежавшие слезы и шумно высморкалась.

— Ну как, вам лучше? Успокоились?

— Да, спасибо.

— Тогда приступим?

Жалкий сидел в лучшем ресторане Старого Иданура и вспоминал посиделки с друзьями-учеными, устраиваемые в его старой версии. Интерьер, естественно, поменялся, как и внутренняя расстановка стен, но название было тем же, и божеству уходить не хотелось, хоть оно и успело насытиться.

Внезапно мимо него прошла отчаянно рыдающая девочка лет 12…14 с кошачьими ушками и хвостиком. Сквозь обильные слезы она не заметила, как ударилась о стул Жалкого мизинцем в обутой в сандалии ступне.

— Няяяяяяяяяяяя! — послышался полный вселенской скорби крик, и девочка присела на корточки от боли.

— У тебя ушки настоящие. Ишь как поникли.

— Мя это зняю. Кяк больня, кяк плохя…

— Почему ты плакала?

— Мня получиля от хязяиня местняю деняжку. А тут яе не принямяют!

— Слишком низкий номинал, наверное. Тут бомжатник, конечно, но сам мир высокоразвитый.

— Нячего ня зняю. Говоррят, A-кррядиты ня принямяют.

— Ну естественно, за A-кредиты планеты покупают, а не еду.

— Ня вязет тяк ня вязет. Ну, пошля мя.

Девочка вытерла слезы и выпрямилась.

— А чего ты бы хотела покушать?

— Рыбки.

— Садись. Меня, надеюсь, никто из твоих знакомых не будет избивать по подозрению в педофилии?

— Мя тут одня. Будяшь пррястявять — я тябя сяма побью. Но вот рыбки… рыбки можня.

Глава 15

— Вкусня. Рыбка недявно была живяя, тяк что вкусня втройне.

— Да, должна быть свежей. Хотя я не пробовал, не знаю.

— Ты ня понял. Мясо няших рыбок выррящивают в специмяльных чанях. Ня хятят някого обяжать. А эта пляскалась в вядичке.

— И червяков кушала.

— Чярвяков? Это плохя. Мя не любит чярвей. Но мя хищняца, мя мячтала о жявой рыбке.

— А нормально ты говорить можешь?

— Мягу. Я все мягу. Но токя есля хязяин прикяжет.

— А по своей воле? И так, чтобы было не мило, а по-человечески.

— Ня зняю. Ня пробовяла, и пробовять ня хочу. Я и тяк очень пляхая, дярусь, рыбку схомячила. И мысля в гяляве стрряшная, но мя ее ня скажу.

— Давай я тебе еще рыбки, а ты скажешь, о чем думаешь.

— Дявай. Мысля в обмен ня рыбку — это спррявядливя. Для мяня спрравядливя, ня для тябя.

Жалкий подозвал официанта, и заказал Оми сразу две порции фаршированной рыбы.

— Говори теперь, что за страшная мысль.

— Рыбки еще нет, но ладня. Ты ня хязяин, но мя подумала, что мя может дять сябя пяглядить.

— Ну, у тебя милые ушки, и голову ты недавно мыла. Я бы погладил, но боюсь, общество меня не поймет.

— Плявять на общяство, но тяких мысляй у мяня вообще ня должно быть! Я бррякованняя, получяятся.

— И что с тобой сделают?

— Ня зняю.

— Но тебя ведь не отправят на утилизацию или что-то вроде того?

— Ты чяго? Ты мяньяк кякой-то, такоя выдял!

— Тогда что ты так переживаешь?

— Хязяин если узняет, что я бррякованняя, перрястнет тяк сильня любить.

— Он с тобой хорошо обращается? Ты родилась такой или тебя изменили уже после рождения?

— Родялясь. Хязяин толькя один рряз поступил плохя — отпррявил мяня дррятся, а я тягдя бяялась, что ня побядю. Но вы все сплошняком слябые и глупяе, и хязяин это хорряшо знял. И знял, что мяне понррявится дрряться.

— А он… ну…