Кристальная ложь

— Тебе маска не жмет? — спросила она с иронией и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Ты же сейчас сам не свой. Думаешь, если сделать вид, что сдуваешь все пылинки с глупенькой маленькой сестрички, она сразу же потеряет рассудительность? Дорогой мой, я слишком хорошо тебя знаю… Ты кричишь на весь мир о том, что заботишься обо мне. Но на самом деле за этой твоей заботой кроется отнюдь не братская любовь. Можешь даже не пытаться отрицать это, я все равно тебе не поверю. И эту больничку с дорогими врачами, и эту палату со сверхсовременной техникой ты устроил с определенным расчетом. Ты хочешь, чтобы я отозвала свое заявление в полицию и там прекратили бы уголовное дело против Геворга. И уж, конечно, ты хочешь, чтобы я с ним ни в коем случае не разводилась. А все потому, что ни первое, ни второе тебе невыгодно. Да ты и печешься обо мне, с одной стороны, чтобы задобрить. Но с другой-то стороны, ты просто боишься, что я отдам концы и твой чертов бизнес-партнер Геворг Гаспарян перестанет быть связанным с тобой подобием семейных уз. Возможно, я и в самом деле дура, но такие очевидные вещи улавливаю мгновенно. Так что можешь не стараться. Веди себя естественно. Непринужденно. Без этих вот скоморошьих кривляний. Смотреть же противно, ей-богу.

Битов молча, не перебивая, выслушал сестру. По сути, ему нечем было крыть. Сестра говорила правду. Уж самому-то себе можно было и не врать. А вот сестре… «Дурехе этой»… Почему бы и нет? И вот после всего сказанного ею он рискнул не менять тона разговора, пытаясь по-прежнему продолжать играть роль заботливого брата. И это при том, что Алена за эту неуклюжую актерскую игру, образно говоря, закидала его гнилыми помидорами да тухлыми яйцами. Бита сделал вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Хотя подобного рода выпады со стороны сестренки были таким же редким явлением, как заморозки в пустыне Сахара. Он одарил ее долгим пристальным взглядом печального кота. Получилось опять-таки не очень. Возможно, какая-нибудь экзальтированная дамочка и клюнула бы на этот взор, поверив в фальшивую печаль. Но только не Алена. На нее это не подействовало.

— Леночка, мне очень обидно и горько слышать от тебя такие слова, — промолвил он, когда сестра буквально на мгновение отвела от него свой взгляд. — Я слушаю тебя и кажется, будто это говоришь не ты, а кто-то другой. Это ужасно. Что происходит с родным человеком… И знай, я не обижаюсь на тебя. Понимаю, что все это лишь проявления посттравматического синдрома. Ты не вполне адекватно реагируешь на реальность. Все-таки хорошо, что я позаботился поместить тебя именно в эту клинику. Доктора помогут тебе прийти в себя. Ты выбросишь из головы все глупые мысли. Забудешь о своих навязчивых идеях. Я более чем уверен, когда твои дела пойдут на поправку, ты не будешь говорить так, как говорила только что. Ты станешь прежней. И я наконец-то увижу перед собой мою сестру такой, какой видел все эти годы.

— Безмолвной и бесхребетной, как амеба? — с той же смелостью и решительностью вклинилась она в его пространный монолог. — Ну уж нет. Не бывать этому. У тебя своя жизнь, а у меня своя. Мне надоело быть в твоей тени и в руках этого садиста. Мне хочется простого женского счастья…

— Да какого к чертям собачьим счастья?! — терпение Виктора лопнуло, он не выдержал и разразился криком. Вопрос прозвучал настолько громко, что его было хорошо слышно и за пределами палаты. Как и следовало ожидать, в дверь поспешил заглянуть кто-то из медперсонала. Проверить, что происходит и все ли в порядке. Однако Битов резко захлопнул дверь и рявкнул: «Не входить! У нас серьезный разговор! Я плачу вам такие деньги и имею право поговорить с сестрой с глазу на глаз. Без посторонних ушей». Бита отошел от двери и быстро приблизился к Алене. Теперь-то уж точно все маски были сброшены. Виктор представал перед сестрой таким, каким он был на самом деле. Она поежилась в кровати. Брат подошел к ней очень близко. Почти вплотную. Он не стал придвигать к кровати стул, а просто наклонил голову, чтобы смотреть на сестру.

— Послушай, — обратился он к ней угрожающим тоном. — Ты должна раз и навсегда запомнить одну важную вещь. Никакого женского счастья за пределами моего поля зрения у тебя никогда не будет. Ты слышишь? Никогда! Довольствуйся тем, что имеешь. А имеешь не так уж и мало. Трезво посмотри на себя и свою жизнь. Сравни с другими своими ровесницами. Подруг своих школьных вспомни. Кто они сейчас, а кто ты? Улавливаешь? Да ты же как сыр в масле катаешься. Живешь в роскошном особняке на Рублевке. Денег немерено. Возможностей куча целая. Можешь себе позволить то, о чем большинству россиянок приходится лишь мечтать. И ты еще позволяешь себе выдергиваться. Говорить о каком-то другом женском счастье. Да знаешь кто ты после этого?

— Ну, кто? — с едва сдерживаемым вызовом уточнила она, отводя голову чуть в сторону.