Кристальная ложь

— Неблагодарная тварь!!! — гаркнул Битов так громко, что висящая на стене репродукция картины модного художника немножко накренилась, а цветы в вазе на тумбочке зашевелились, словно от ветра.

Он выпрямился и стал расхаживать по палате, продолжая развивать тему.

— Все это богатство ты имеешь благодаря мне и твоему мужу, — говорил он, сбиваясь на патетичный тон. — Но при этом позволяешь себе такие речи произносить. Надо выбирать слова. Базар фильтровать, если ты забыла. Быть, в конце концов, благодарной за все, что ты имеешь в своей теперешней жизни. Женского счастья ты захотела! Геворг твое женское счастье. Моя братская забота о тебе — твое женское счастье. Все, что сверх того — пустая бабская ересь. Глупая и вредная. Насколько уж я терпелив, но даже у меня с твоими выходками терпения перестает хватать. Прошу тебя по-хорошему: не зли меня! Здесь я всем распоряжаюсь и все решаю! А ты будешь делать только то, что я скажу! Прикажу тебе всех любовниц Геворга дома принимать, и ты будешь это делать! Скажу задницу армянину лизать — будешь лизать задницу! Ты вообще никто и звать тебя никак! Никакой самодеятельности! Я тебе на размышление ровно один час даю! Чтобы никаких уголовных дел и никаких разводов! Если ты не образумишься, не примешь единственно правильное решение, то можешь потом сама на себя пенять. Поверь, я найду способ устроить тебе такое, что мало не покажется!

Не дав сестре опомниться и не позволив ей промолвить хоть что-нибудь в ответ, Виктор пулей выскочил из палаты и звучно хлопнул дверью. Ситуация для Алены складывалась совершенно безвыходная. Ожидать помощи было неоткуда. Хороших друзей у нее не было. Фаина, которую считала своей приятельницей, проболталась Геворгу о том, что обещала хранить в секрете. Да и какой из нее мог быть помощник, если бы дело дошло до реального противостояния Виктору Битову! Положение Алены выглядело настолько плачевным, что единственный вариант — просто покориться брату, пренебрегая своими желаниями и амбициями. Это при том, что братец показал себя как полный подонок, для которого нет ничего святого. Даже чувства к родной сестре были для него не более чем ширмой. Да и сама сестра, скорее, выступала в качестве небольшой козырной карты в его бизнес-играх, а не как живой человек со своими радостями, печалями и страстями. Он был «закручен» на жажде наживы любой ценой, не компенсируя эту сторону своей натуры хотя бы минимальной моральной составляющей.

Глава 26

Монгол после небольшой деловой встречи спустился в подземный паркинг одного из гипермаркетов. Настроение у него было приподнятым. Еще бы! Он ведь нашел хорошую схему выгодного использования тех денег, которые получил от Вити-Биты за «расправу над Лазаренко и Гребенниковой». Выгода предполагалась весьма ощутимой, причем первая значимая прибыль должна была поступить уже буквально через месяц-полтора. Он радовался успеху и насвистывал мотив веселой песни про «страну Лимонию, страну без забот», которая была популярна в 90-е годы. Насвистывал, игнорируя давнюю народную примету о том, что свистеть нельзя, денег не будет. Если бы ему кто-то напомнил об этой примете, он бы просто рассмеялся такому человеку в лицо. Как он может оказаться без денег! Батыров чувствовал себя довольно уютно под крылышком Виктора Битова. Однако понимал, что когда-нибудь придется становиться самостоятельным. Лишняя копейка на пути к самостоятельности не помешала бы. Вот почему он так суетился вокруг дела с неугодной Битову парочкой. Это был реальный шанс «срубить бабла». Ну а то, что для этого пришлось пойти на обман, Монгол близко к сердцу не принимал. Правда, нельзя сказать, что он вообще об этом не думал. Вдруг ненавистная парочка воскреснет и начнет мстить. Ему не хотелось, чтобы это произошло. Ведь тогда он оказался бы под двойным ударом — и со стороны Лазаря, и со стороны Биты, который явно не простил бы обмана. Но пока в этом отношении царила тишь да гладь. Можно было радоваться будущему большому кушу и думать только о хорошем.

У Кирсана не было привычки иметь при себе постоянную охрану или личного шофера. Обзавестись всем этим собирался «чуть-чуть позже, когда дела пойдут круто в гору». Вот и в паркинге он был один — без охранника и без водителя. Прошелся мимо нескольких рядов машин и остановился у своей новенькой «Мазды». Полюбовавшись ею несколько секунд, он снял автомобиль с сигнализации и сел. Как только хлопнула дверца, а руки Монгола легли на руль, случилось то, чего хозяин машины никак не ожидал. С заднего сиденья к нему вдруг протянулись две руки. В одной руке был нож, который тут же оказался плотно приставлен к шее Батырова. Другая же рука стала быстро шарить по карманам, извлекая из них все содержимое, включая мобильник и пистолет.

Понимая, что ситуация сложилась явно не в его пользу, Батыров старался не дергаться. В те мгновения ему хотелось, чтобы все это было лишь банальным ограблением без дальнейшего продолжения. Он суетливо бросил взгляд в зеркало заднего вида. Там мелькнули до боли знакомые черты лица.