Кристина

– Бее-беее-беее! – заорал он вдогонку, отчего мне сразу пришла в голову строчка из песни «Янгбладс»: «Одну ноту знаю я». – Ничего ты не понимаешь!

Я сел в машину и уехал. Оглянулся я лишь один раз, когда поворачивал на Мартин-стрит: Лебэй все еще стоял на лужайке, солнце блестело на его лысеющей макушке.

Как выяснилось, он был прав.

Я еще ничего не знал и не понимал.

5. Как мы добирались до гаража Дарнелла

Есть у меня машина, я зову ее Толстушка,

Пусть она и колымага,

Да, она старушка, но резвушка…

«Джан энд Дин»

С Мартин-стрит я повернул на Уолнат, затем направо, к Бейзин-драйв. Там я увидел Кристину: она стояла у тротуара с поднятым капотом. К помятому заднему бамперу был прислонен старинный домкрат, с помощью которого, бьюсь об заклад, меняли колеса еще на конестогских повозках. У Кристины спустило правую заднюю шину.

Я остановился сразу за ним и едва успел выйти из машины, как из ближайшего дома вышла молодая женщина. Она обогнула внушительную коллекцию декоративных садовых фигурок (я успел заметить двух фламинго, каменное утиное семейство и волшебный колодец с пластиковыми цветами в пластиковом ведре). Самой женщине стоило как можно скорее обратиться за помощью к весонаблюдателям.

– Здесь нельзя парковать всякий мусор, – заявила она. У нее был полный рот жвачки. – Это наш дом, ясно? Нам такого хлама не надо, заруби это себе на носу.

– Мэм, у меня спустило шину, только и всего. Я быстренько поменяю…

– Делай что хочешь, но не перед моим домом, ясно? Заруби это себе на носу. – Видимо, то была ее любимая присказка. Даже я взбесился. – У меня муж скоро с работы придет, и он не обрадуется, если увидит возле дома твою развалюху.

– Это не развалюха, – огрызнулся Арни, да таким тоном, что толстуха попятилась.

– Ты кому хамишь, а? – надменно проговорила разжиревшая королева би-бопа. – Муж у меня злющий, понял? Заруби это себе на носу!

– Слушайте… – начал было Арни тем же невозмутимым размеренным тоном, которым недавно разговаривал с Майклом и Региной. Я крепко схватил его за плечо. Лишний шум нам был ни к чему.

– Спасибо, мэм, – вмешался я. – Мы ее сейчас же откатим, будьте спокойны. Сами не заметите, как ее тут не станет – еще подумаете, что вам все померещилось.

– Валяйте, – сказала тетка и показала большим пальцем на мой «дастер». – А твоя тачка, между прочим, загородила подъезд к дому.

Я переставил свою машину. Проконтролировав, как я это делаю, толстуха вернулась в дом, на пороге которого уже стояли маленький мальчик и девочка. Тоже весьма упитанные. Оба жевали вкусные и полезные бисквитные пирожные с кремом.

– Чо такое, ма? – спросил мальчик. – Чо случилось с его машиной, ма? А?

– Закрой рот! – отрезала королева би-бопа и втащила отпрысков в дом. Вот всегда любил таких просвещенных родителей; они вселяют мне веру в будущее.

Я вернулся к Арни.

– Что ж… – Я выдавил из себя единственную остроту, какую смог придумать: – Потащим на горбу?

Он криво усмехнулся.

– Есть небольшая проблемка, Деннис…

Я, конечно, знал, в чем заключается «проблемка»: запасной шины у него не было. Арни опять достал бумажник – от этой картины у меня в который раз сжалось сердце – и заглянул внутрь.

– Надо купить резину.

– Да уж. Ремонтированная тебе обойдется…

– Никаких ремонтированных шин! Это плохое начало.

Я молча покосился на свой «дастер». Две из четырех шин на нем были ремонтированные – и ничего.

– Во сколько, по-твоему, обойдется новая «Гудиер» или «Файерстоун», Деннис?

Я пожал плечами и мысленно обратился за помощью к своему внутреннему бухгалтеру: тот предположил, что простенькая новая резина обойдется Арни в тридцать пять долларов.

Он вытащил из бумажника две двадцатки и вручил их мне.

– Если выйдет дороже – ну, там с налогами и прочим, – я тебе все верну.

Я с тоской посмотрел на друга.

– Арни, сколько у тебя осталось от зарплаты?

Он прищурился и отвел взгляд в сторону.

– Мне хватит.

Я решил еще раз попытать удачу. Поймите, мне было всего семнадцать, и я пока верил, что людей иногда можно образумить.

– Ладно бы хоть в покер проигрался – нет, это слишком просто, надо всю заначку угрохать на это ведро! – взорвался я. – С ней ты скоро будешь доставать бумажник машинально, поверь мне. Арни, да включи же мозги!

Его взгляд вдруг стал жестким и непробиваемым. Такого выражения я на его лице в жизни не видел, да и вообще (тут, конечно, вы подумаете, что я был самым наивным подростком во всех Штатах) ни на каком лице не видел. Меня охватило растерянное удивление: я вдруг подумал, что пытаюсь вести разумную беседу с сумасшедшим. С тех пор, впрочем, я не раз видел такое лицо, да и вы, не сомневаюсь, тоже. Полное отчуждение. Такое лицо будет у мужика, если сказать ему, что его любимая втайне от него прыгает по чужим койкам.

– Зря стараешься, Деннис.

Я всплеснул руками.

– Ладно! Хрен с тобой!