Кристина

– Кто был этот бродяжка? – дрожащим голосом спросил я.

Тишина.

– Чарли Чаплин?

Я думал, он не ответит. Но в конце концов он с трудом проговорил:

– Нет. Он имел в виду Гитлера. Гитлер и маленький бродяга Чаплина были немного похожи, и потом Чаплин снял фильм «Великий диктатор». Ты его вряд ли видел. В те годы многие так его называли. Но ты слишком молод и не можешь этого знать. Да и какая разница, все это ничего не значит!

Теперь замолчал я.

– Это ничего не значит! – завопил Джордж Лебэй. – Ничего! Пустые фантазии и догадки! Неужели сам не понимаешь?

– У нас тут семь человек убили, – сказал я. – Не похоже на пустые фантазии. На моем гипсе есть две подписи – их я тоже не выдумал. Я их даже сохранил, мистер Лебэй, если хотите, вышлю почтой. Посмотрите и убедитесь, что одну из них мог оставить только ваш брат.

– Подлог… Намеренный или нет.

– Тогда наймите эксперта по почеркам. Я заплачу.

– Вот сам и нанимай.

– Мистер Лебэй, мне никого не надо нанимать, я уже во всем убедился.

– А от меня тебе что надо? Я тоже должен поверить в твои фантазии? Не стану, даже не проси. Мой брат умер. Его машина – самая обыкновенная машина. – Он врал, я это чувствовал даже по телефону.

– Объясните мне, пожалуйста, кое-что. Вы это сказали в тот вечер, когда мы с вами разговаривали перед мотелем.

– Что же? – настороженно спросил Лебэй.

Я облизнул губы.

– Вы сказали, что ваш брат был одержим и зол, но он не был чудовищем. По крайней мере, вы его чудовищем не считали. А потом вы вдруг полностью сменили тему… Но чем больше я вспоминаю наш разговор, тем больше склоняюсь к мысли, что на самом деле вы не меняли тему. Сразу после этого вы сказали, что свою жену и дочь он пальцем не тронул.

– Деннис, перестань, я…

– Слушайте, если вы хотели тогда в чем-то признаться, сделайте это сейчас! – закричал я. Голос у меня сорвался. Я отер лоб – рука стала мокрая от пота. – Мне сейчас очень тяжело и страшно, Арни зациклился на одной девушке… Ли Кэбот… только теперь мне кажется, что это не он на ней зациклился, а ваш брат, ваш покойный брат, да поговорите же вы со мной!

Он вздохнул.

– Поговорить? Поговорить?! Вспоминать дела давно минувших дней… нет, даже не дела, пустые подозрения… не надо будить зверя, Деннис. Прошу тебя, оставь меня в покое. Я ничего не знаю.

Я мог бы сказать, что зверь уже давно проснулся, но он и так это понимал.

– Расскажите о ваших подозрениях.

– Я тебе перезвоню.

– Мистер Лебэй… пожалуйста!..

– Я тебе перезвоню. Мне надо поговорить с сестрой Маршей. Она живет в Колорадо.

– Если это поможет, я сам могу ей позво…

– Нет, с тобой она разговаривать не станет. Она и со мной-то всего раз или два об этом говорила. Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что делаешь, Деннис. И совесть у тебя чиста. Потому что ты просишь заново вскрыть старые раны, которые неизбежно начнут кровоточить. В последний раз спрашиваю: ты уверен?

– Уверен, – прошептал я.

– Скоро перезвоню. – Джордж Лебэй повесил трубку.

Прошло пятнадцать минут, потом двадцать. Я слонялся по комнате на костылях, не в состоянии усидеть на месте. Смотрел в окно на заснеженную улицу – черно-белый этюд. Дважды подходил к телефону и не прикасался к трубке, боясь, что мы начнем звонить друг другу одновременно. Но больше всего я боялся, что Лебэй вообще не перезвонит. В третий раз, когда я уже положил ладонь на телефон, он зазвонил. Я отдернул руку, точно ужаленный, но потом собрался с силами и приложил трубку к уху.

– Алло? – Запыхавшийся голос Элли. – Донна, ты?

– Могу я поговорить с Деннисом Гилде… – раздался голос Джорджа Лебэя, дрожащий и постаревший еще лет на десять.

– Я уже подошел, Элли. Можешь положить трубку.

– Да пожалуйста! – задиристо ответила сестра и отключилась.

– Здравствуйте еще раз, мистер Лебэй. – Мое сердце бешено стучало в груди.

– Я поговорил с сестрой… Она сказала, чтобы я сам все решал. Но она напугана. Мы с тобой умудрились запугать бедную старушку, которая никогда никому не делала плохого и вообще не имеет отношения…

– Это для благого дела.

– Правда?

– Иначе я бы не стал вам звонить. Так вы со мной поговорите, мистер Лебэй?

– Да. С тобой – да, но больше ни с кем. Если ты кому-нибудь расскажешь, я все буду отрицать, понял?

– Да.

– Хорошо. – Он вздохнул. – Когда мы с тобой беседовали, Деннис, я сказал одну ложь о том, что случилось, и одну ложь о том, что мы с Маршей по этому поводу чувствовали. Да мы, признаться, лгали самим себе. Если бы не ты, мы бы продолжали это делать до конца жизни.

– Это насчет девочки? Дочери Лебэя? – Я крепко стиснул телефонную трубку.

– Да. Ее звали Рита.

– Как она подавилась?

– Мама называла Ролли подменышем. Я тебе рассказывал?

– Нет.

– Ну да, конечно, и не мог… Я лишь предупредил, что на месте твоего друга избавился бы от машины. Потому что иррациональное, сверхъестественное… оно проникает в разум постепенно.

Лебэй умолк. Я не стал задавать вопросов – сам все расскажет. Или нет. Третьего не дано.