Кристина

— В чем дело? — навис над ней Лука с беззаботной насмешкой на красивом лице. — Я всего лишь хочу проверить, везде ли ты вкусная… — Его пальцы бесцеремонно скользнули в нежную податливую щелку между ее нижних губок, слегка двинулись вглубь и ощутили горячую сочную влагу у узкого девственно-нежного входа. Рука нетерпеливо метнулась к губам, чтобы распробовать. Даже в глазах помутилось от кайфа… Девочка оказалась идеальной… Даже выгибалась и дергалась под ним очень натурально, в полнейшей панике пытаясь избежать прикосновений к запретным до сих пор местам. Тем не менее, она текла… и отрицать ее ответное желание было бы глупо и наивно. Неужели и правда настоящая святая невинность, да еще такая кукольно-хорошенькая?

— Как вы можете… так поступать со мной?! — залепетала, задыхаясь, эта лапочка. — Вы вообще представляете, что будет, если наши родители узнают?!

— Наши родители? — с ироничным презрением переспросил Лука, на этот раз разочарованный тем, что девочка начала переигрывать. — Я уже давно ни в чем не отчитываюсь перед родителями, а твои предки — твоя проблема, честно говоря. Ты сама утверждала, что они в курсе.

— В курсе чего?! Я, может, несовершеннолетняя! — гневно выпалила Кристина из последних сил. — Я напишу на вас заявление в полицию, как только убегу отсюда!

— Обязательно напишешь, — негромко рассмеялся Лука. — Про пикантные подробности не забудь. Менты это любят. Забыла, что сама мне пять минут назад сообщила, что тебе есть восемнадцать?

Пальцы Луки осторожно задвигались по влажной и такой нежной промежности этого сладкого ангелочка, решившего подзаработать на собственной девственности и, возможно, слегка испугавшегося его напора. Чтобы она не мешала ему, он раздвинул ее ножки своей ногой и стал медленно и со знанием дела ласкать губами и языком ее шейку, ушки и плечики. Он губами ощущал, как по ее шелковой коже бегут мурашки, особенно когда его палец неторопливо проскальзывал то по ее распаленному ласками клитору, прячущемуся в мягких, еще никем до него не тронутых складочках, то осторожно, совсем не глубоко погружался в горячий узенький вход. Девочка ошарашенно дрожала, постанывая и чуть не плача от блаженства. Да — знать, что она потеряла над собой контроль, было приятно… и это было лишь началом долгой томительной игры, которая еще неизвестно куда их сегодня заведет.

Вдруг дверь в комнату раскрылась, оторвав Луку от увлекательной забавы. Он приподнялся над спинкой дивана, чтобы посмотреть, кто вошел. От рубашки и галстука он уже давно избавился, и Кристина вспыхнула, будто заново очнувшись от вида великолепного натренированного мужского торса, находящегося в совершенно неприличной к ней близости. В висках стучало. В голове все мысли спутались. Вся дрожа, она, как утопающая, стала цепляться пальцами за скользкую кожаную обивку дивана, чтобы выбраться на свободу из-под нависающего над ней тяжелого и ненасытного хищника. Слова и тон вошедшего на миг отвлекли ее от этой неловкой и жалкой борьбы, а затем заставили почувствовать новый прилив жара и страха.

— О, я что, помешал? — пропел веселый дерзкий мужской голос. — Вообще-то твой сморчок предупредил меня, что к тебе никому нельзя, но уж мне-то можно.

Кристина, все же воспользовавшись тем, что Лука ослабил хватку, выскользнула из-под него, вскочила и, прикрывая расстегнутой блузкой грудь, спиной отступила к окну. Она собиралась броситься к выходу, но его преградил молодой человек с длинными по плечи светлыми крашеными волнистыми волосами, загорелый, с веселой блуждающей на губах улыбкой и дерзким острым взглядом темно-карих глаз. На нем были стильные потертые коричневые с рыжиной джинсы, голубая клетчатая рубашка и тертая кожаная куртка цвета старой ржавчины с вызывающе поднятым вверх воротником. Рассмотрев Кристину поближе, он слегка наклонил на бок голову, словно приятно удивившись. Девушка отступила и на этот раз забилась в угол между стеной и шкафом. Лука встал с дивана, и Кристина с ужасом для себя отметила, что он ничуть не смущен и даже как будто рад приходу этого типа. Впрочем, она догадывалась, кто это.

— Смотрю, ты времени зря не теряешь, хотя, помнится, не позднее как позавчера втирал мне что-то про свое безразличие к женскому полу. Хотя… — Матвей (а это был именно он) окинул Кристину довольным оценивающим взглядом, — я понимаю, кто тебя исцелил от хандры.

— Честно говоря, именно этой девчонкой я ни за что не хотел бы делиться, — заявил Лука, скрестив на груди руки.

— Ты еще в детстве был жлобом и не хотел делиться своими игрушками, — парировал младший брат.

— Может, это потому, что ты их ломал? — Лука приподнял одну бровь, взирая на Матвея со снисходительной ухмылкой.

— Так ведь поэтому я вырос таким умным…