Кристина

Кристина замерла, задыхаясь, и, чувствуя предательскую слабость в ногах, часто задышала.

— А ведь какую святую невинность из себя разыгрывала всего минут десять назад, — ехидно вымолвил он поднимая на нее испепеляющий страстью взгляд и одновременно пропуская пальцы в прорезь ее трусиков у правой ноги. Когда они скользнули по ее влажным мягким складочкам, она невольно качнула бедрами и издала тонкий слабый и будоражащий звук. — Не боишься, что папочка услышит твои непристойные стоны? — усмехнулся он, вытащил пальцы и, облизав их, стянул с нее трусики и помог вынуть из них ноги. Положив трусики себе в карман, Лука немного отвел в сторону ее колено, приблизил лицо к ее распаленной розовой киске и едва уловимо прошелся по спрятавшемуся в лепестках клитору кончиком языка.

Кристина снова часто задышала, одной ладонью уперлась в дверь за своей спиной и склонила вниз голову. Их взгляды с Лукой на пару секунд встретились. Ее щеки, ушки, раскрытые губки пылали, голубые глаза были пьяны от возбуждения и волнения. Лука снова опустил взгляд на ее прелести и стал касаться языком клитора также нежно и отрывисто раз за разом, пока девушка не начала постанывать и нетерпеливо двигать бедрами ему навстречу. Одной рукой он потянул на себя ее правую ножку, держа ее под колено, и снял с нее белую туфельку. Затем поставил ее голую ступню себе на колено и еще раз прошелся медленным каскадом поцелуев по внутренней стороне ее бедра, прежде чем начать выводить завораживающие и мучительные пируэты языком и губами по ее нежной пульсирующей промежности.

Кристина закрыла глаза. Ноги ее подкашивались и дрожали, будто сам дьявол околдовал ее и утаскивал в ад. Она часто дышала и пыталась сосредоточиться на постыдной мысли о том, что она в который раз унижается перед Лукой, сначала препираясь с ним и отстаивая свою неприступность, а потом тут же без малейшего сопротивления позволяет ему все, что угодно, при первом же его требовании. Только мысль эта потонула в захлестнувшей ее волне ощущений, вызываемых движениями его языка, губ и головы. Кончики его пальцев едва заметно начали поглаживать ее разгоряченную текущую щелку, слегка проникая внутрь, пока девушка сама не начала бесстыдно покачиваться им навстречу, готовая обессиленно осесть на колени от охватившей ее тело неги. Лука в молчаливом упоении наслаждался своей властью над ней, слушая ее прерываемое частыми стонами дыхание, пока не почувствовал, что внутри она стала особенно упругой, а ее вкус вдруг стал более острым и дурманящим. Тогда Лука последний раз неистово всосал в себя ее набухший и раскрасневшийся от его ласк бутончик, почти доводя ее до безумства, и отстранился, оставив ее киску растревоженной и пульсирующей, но неудовлетворенной. Он медленно поднялся, тыльной стороной ладони отер рот и лизнул свои влажные пальцы, глядя на нее с издевательской усмешкой на чувственно пылающих, как кораллы, губах. Во всем его облике было что-то дьявольское и цинично высокомерное. Кристина непонимающе хлопала на него ресницами, нетерпеливо ожидая его действий — каких угодно, лишь бы утолить распаленный в ней голод. Ощущение опасности больше ее не волновало.

— Что? Хочется продолжения? — ехидно ухмыльнулся Лука, коснувшись ее губ теми же влажными пальцами и чувственно их погладив. — Пройдешь по центральной лестнице на второй этаж, — изрек он приказным тоном, словно не допускал и мысли, что Кристина посмела бы ему отказать или возразить. — Там повернешь направо, выйдешь через холл к лифтам, поднимешься на четвертый этаж. Номер 412. Выжди минут пять, чтобы прийти в себя, а то по тебе любой поймет, чем ты только что занималась.

Он склонился на миг к ее отрывисто дышащему на все готовому ротику, но не поцеловал, а придвинул губы к ушку, едва уловимо тревожа его своим дыханием:

— А будешь послушной девочкой, я так тебя выебу, что умолять меня будешь делать это снова и снова.

Кристина неистово запылала, сама не веря, что услышала такое из его уст и чувствуя, как по спине у нее пробегает томительный озноб. Скажи ей кто-нибудь всего с месяц назад, что она потерпела бы подобную пошлость, ни за что бы не поверила… Сейчас от его слов, от его голоса, от его ласк, от его присутствия, ее била лихорадка… Она находилась в полной прострации, когда Лука несколько небрежно отстранил ее в сторону, чтобы открыть дверь и исчезнуть за нею. Девушка сделала прерывистый вдох и тут же прижала ладони к горячим щекам. Что она творит?! Почему эти дикие желания рвутся наружу, снося на своем пути остатки ее разума?! Все еще тяжело дыша, она в раздумье прикусила кончик большого пальца, бессознательно поглаживая губы. Неужели она пойдет туда, к нему, как какая-нибудь падшая женщина, зная, как рискует, зная, что это пошло, низко и унизительно, зная, что он ничуть ей не дорожит, зная, что она уже завтра покинет этот город так надолго, что вероятность их встречи будет ровняться нулю?