Кристина + Сергей = смерть. Любовь под присмотром КГБ

Вышинский проводил совещание. Он открыл рот, намереваясь что-то сказать, но в кабинет буквально влетел помощник. Что-то прошептал министру на ухо. Министр, несколько растерянный, выскочил из-за стола со словами:

– Прошу меня извинить. Сейчас вернусь.

Он вышел в приемную и взял телефонную трубку. Разговор с неизвестным собеседником был недолгим. Повесив трубку, распорядился:

– Немедленно вызовите Громыко из Лондона. Распоряжение президиума ЦК.

Англия. Лондон. Квартира посла

Лидия Дмитриевна собирала чемодан мужу. В который уже раз с тревогой спрашивала Андрея Андреевича:

– Так ты даже не догадываешься, зачем тебя так срочно вызывают?

Громыко качал головой.

– Может быть, мне все-таки лететь с тобой? Как ты там один будешь? Кто тебя покормит?

– Не беспокойся. Если новости хорошие – я быстро вернусь и проголодаться не успею. А если плохие, то и тебя вызовут.

Огорченная Лидия Дмитриевна присела на кровать.

– Ты думаешь, тебя отзывают?

– Действительно не знаю. Но наш резидент был счастлив, когда узнал, что меня требуют в Москву.

– Ну, он тебя просто ненавидит, – констатировала Лидия Дмитриевна. – По-моему, это что-то личное.

– На этой службе, – возразил Громыко, – личного не бывает.

Москва. Центральный аэродром

Самолет, прилетевший из Лондона, прямо на летном поле встречали трое. Громыко увидел их в иллюминатор. Узнал только одного – Семенов из министерства иностранных дел. А кто остальные двое?

Когда Громыко спустился по трапу, все трое устремились ему навстречу. Лица у них были мрачные.

– Здравствуйте, Андрей Андреевич, – сказал Семенов. – С приездом.

Высокий человек, не выпускавший изо рта сигареты, подхватил его чемоданчик:

– Еще багаж есть?

– Нет, – ответил Громыко, – я налегке.

– Тогда в министерство, – сказал человек с сигаретой и зашагал в сторону черного лимузина, стоявшего у самого летного поля.

Семенов объяснил:

– Такое распоряжение – везти вас сразу на Смоленскую.

Что же, подумал Громыко, на Смоленскую площадь – это неплохо. Главное, что не на Лубянскую.

– Устали? – из вежливости поинтересовался Семенов.

Министерство иностранных дел

Громыко провели на седьмой этаж, где сидел министр и где еще недавно, до командировки в Лондон, находился и его кабинет. Его проводили в пустую комнату. Появился еще один молодой человек.

– Товарищ Вышинский сейчас в ЦК, – объяснил он. – Министр распорядился, чтобы вы его ждали. Вы голодны? Заказать ужин? Принести вам чаю?

Андрей Андреевич покачал головой.

Ждать ему пришлось долго. Пока не появился помощник министра:

– Андрей Януарьевич вернулся и ждет вас.

Кабинет министра

Едва Громыко вошел, Вышинский сразу сказал ему:

– Товарищ Сталин умер.

Громыко замер.

На лице Вышинского не было и следа скорби. Только некоторая растерянность. Утративший прежнюю самоуверенность министр поведал Громыко последние новости:

– Сейчас идет заседание президиума ЦК. Большие кадровые перестановки. Вы вновь назначены первым заместителем министра. В Лондон вы больше не вернетесь. Вызывайте семью, приступайте к работе.

Часть четвертая

Сгоревший дом

В воскресенье возле магазина убили бывшего таксиста, два года назад перебравшегося в поселок из Молдавии. Его убили не у ближнего магазина, который у станции и который каждый день работает, а у дальнего – рядом с домом отдыха имени XII съезда комсомола. В дальний магазин поселковые редко ходят, потому что продавщица работает как бог на душу положит. У нее только отдыхающие толкутся – им выпивка нужна, сигареты и колоды карт.

Бывшего таксиста застрелили из нагана. Пуля попала в грудь и прошла выше сердца. Если бы сразу в больницу попал, может бы, и выжил. Но его обнаружили только утром. Таксист был парень молодой, но уже обрюзгший. На «скорой помощи» приехали одни фельдшерицы, труп таскать было некому.

Два дня в поселке только и говорили, что об убийстве. А в среду вечером, то есть вчера, когда Петр Иванович Глазов искал теплый свитер и нашел его на верхней полке старинного платяного шкафа с зеркалом во всю стенку, ему на голову свалился наган, спрятанный под вещами.

Потирая голову, Глазов уселся на раскладной деревянный стул из тех шести, что привез с соседней станции, и стал разглядывать наган. Шишка казалась ему самой малой из неприятностей, связанных с находкой.

Это был обычный револьвер Тульского завода с потемневшей от времени рукояткой. Покрутил барабан – трех патронов не хватало. Услышав голос жены, Петр Глазов засунул револьвер в карман брюк, которые сразу поползли вниз. Или брюки, или револьвер надо было держать рукой. Тогда он опять завернул револьвер в свитер, через заднее крыльцо вышел на участок и направился к сараю.

Участок у него был большой. Глазов – из старожилов поселка. Получил участок задолго до войны и тогда же с помощью отца-плотника построил двухэтажный дом. В нем выросло уже третье поколение семейства.