Кристмас

Сегодня полнолуние. Окно ярко светится на фоне темной стены. Что-то беззвучно мелькнуло. Вдруг послышался странный звук, напоминающий стон. Точно, стон! Кто-то тихо и протяжно стонет. Через полчаса, почувствовав, что схожу с ума, встаю и, стараясь не шуметь, выхожу в коридор. Прислушиваюсь, но не могу понять, откуда разносятся по ночному дому эти призрачные звуки. Мне кажется, что стонут где-то наверху.

Слышу осторожные шаги. Появляется Максим Фирсов. Вжимаюсь во мрак стены, и он меня не замечает. Глаза Макса широко открыты, губы что-то шепчут. Почему он бродит ночью по дому? Может, тоже ищет источник звуков? Фирсов удаляется, а я иду дальше, в самый конец коридора. Еле различимая в темноте, маленькая крутая лесенка ведет на чердак. Стон раздается так близко, что я вздрагиваю. Начинаю осторожно подниматься по лестнице и, чтобы не оступиться, освещаю себе путь крохотным огоньком зажигалки. Справа вырисовывается дверь. Звуки идут оттуда. Они завораживают, как бубен шамана. Напрягаю слух и слышу еще что-то, похожее на скрежет зубов. Нечто передвигается по комнате, тяжелое сиплое дыхание все ближе. Я кубарем скатываюсь с лестницы и сам не помню, как оказываюсь в своей комнате. Боже, куда мы попали?!

Деревня Чертовка, «Алексеевский хутор»,

Воронежская область,

27 декабря 2008 г.

Утром все собрались в просторной столовой на первом этаже. Гости разложили на столе магазинные деликатесы, участковый достал из подвала деревенские разносолы. Бояринов откупорил бутылку коньяка, разлил его по рюмкам и предложил выпить за знакомство. Аникеев чуть пригубил и вышел, сказав, что надо затопить баню.

Большинство сотрудников фирмы выглядели неважно, будто и не спали ночью. Женя, с темными кругами под глазами, отрешенно смотрела в окно. Сергей, почему-то расставшийся перед поездкой со своей щегольской бородкой, не побрился и был покрыт двухдневной щетиной. Марина впервые не наложила утренний макияж. Александр курил, с бесстрастным видом рассматривая потолок. Ксения была грустна и задумчива. Неожиданно для самой себя она предложила:

– Давайте походим по лесу. Там сейчас красиво, прямо как в сказке!

Однако девушку никто не поддержал. Никто даже не заметил, как она уходила.

Сергей Бакунин, в отличие от большинства своих товарищей, ночью ничего не видел и не слышал. Он как будто провалился в вязкий тягостный сон. Снилось что-то неприятное, но утром выветрившееся из тяжелой головы, которую будто бы наполнили свинцом. Вместе с головной болью пришло давно знакомое чувство угрюмой безнадежности. Он вышел во двор и направился к бревенчатой баньке, из трубы которой валил дым. Рядом с баней стоял сарай с маленьким окошком без стекла. Как только Бакунин поравнялся с сараем, кто-то прыгнул изнутри, и закрытая на засов дверь заходила ходуном. Оторопев, Сергей сделал шаг назад и увидел Аникеева, несущего охапку дров.

– Что это было? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.

Согнувшись, бывший участковый занес дубовые поленья в низенький предбанник и сел на лавку. Сергей примостился рядом, закурив очередную сигарету, терпеливо дожидаясь от Аникеева ответа.

– Волк, – наконец лаконично бросил мужик, кивнув на сарайчик. Потом, открыв печку и поворошив длинной кочергой угли, пояснил: – Подобрал его маленьким в лесу. Его родители что-то не поделили с голодным медведем-шатуном. Редкий случай. Обычно волки нападают на медведя только стаей, изматывают его… А тут, может, свое логово защищали. Два волка для медведя не соперники. Косолапый одним ударом быку хребтину перешибает.

Бакунин молча протянул пачку сигарет Аникееву. Тот взял совком раскаленный уголек, прикурил и закончил:

– Ночью выпускаю его. В это время без меня на улицу не выходите! И другим передай. Меня, кстати, зовут Андрей Андреевич.

Сергей молча кивнул, пожав руку мужчине.

* * *

Солнце занимало полнеба и превращало все вокруг в сверкающий хрусталь. Морозный воздух пьянил прозрачной свежестью, и птицы пели прямо как весной. Ксения поймала себя на мысли, что она все это уже где-то видела. «Пиу», – запела птичка, и девушка вспомнила свой сон. По телу пробежал приятный холодок, ощущение легкости проникло в каждую клеточку тела. Петрова впервые за много лет искренне улыбнулась и стала дурачиться, как девчонка. Она бежала, спотыкалась и падала. Вставала и кружилась в немыслимом танце. «Пиу-пиу», – окружало со всех сторон, и девушка ощутила себя птицей, парящей высоко в небесах. Она летела и улыбалась солнцу, ловя в ответ теплые поцелуи золотых лучей. Вот оно, счастье!

Неожиданно открывшаяся ей темная проталина испортила все это великолепие. Откуда она взялась здесь, в этом волшебном царстве? Ксения остановилась, переводя дыхание. Солнце куда-то спряталось, и лес, мгновение назад купающийся в небесной реке, уныло затаился. Улыбка сошла с губ девушки. Внезапно она услышала звук, от которого у нее перехватило дыхание, – где-то плакал ребенок.