Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

«Сравнение с “На север через северо-запад” мне кажется оправданным, – продолжает Нолан. – В том смысле, что у “Начала” была очень эмоциональная предыстория; “Довод” же совершенно оторван от реальности. Эмоции там запрятаны в глубине сюжета. Мне кажется, у наиболее интересных режиссеров всегда есть свой узнаваемый стиль, в каком бы жанре они ни работали. Они снимают кино определенным образом и иначе не могут. Конечно, со временем стиль может эволюционировать. И я надеюсь, что мои фильмы тоже постепенно меняются и развиваются. По-моему, во многих отношениях “Довод” не похож на мои предыдущие работы, но я это специально не отслеживаю. Иначе я бы растерял свою искренность. Я не хочу что-то менять, просто чтобы были перемены. Мой подход – снимать искренне. Если я прихожу в кино и не чувствую, что режиссер влюблен в свое кино, – для меня это время на ветер».

* * *

В 1956 году физик-ядерщик Цзяньсюн Ву при поддержке Национального бюро стандартов США решила провести эксперимент, чтобы раз и навсегда выработать операционное определение различий между понятиями «лево» и «право». Долгое время считалось, что в природе они представлены равноценно. Дескать, наш мир в своем зеркальном отражении не претерпит значительных изменений. Американка китайского происхождения, Ву предположила, что реальность не настолько четная, как все думают. И вот между Рождеством и празднованием нового, 1957 года, пока ее муж на лайнере «Королева Елизавета» плыл в Китай проведать семью, ученая поместила атомы кобальта-60 в вакуумные колбы и начала раскручивать их при очень низких температурах. Магнитный момент ядер кобальта она привязала к мощному магнитному полю, чтобы все ядра в одной колбе вращались в едином направлении. Затем она подсчитала, сколько электронов образовалось при распаде ядра. Если разницы в направлениях действительно нет, то число электронов будет одинаковым.

Фильм Альфреда Хичкока «На север через северо-запад» (1959). По слухам, это название вдохновлено бахвальством дезориентированного Гамлета: «Я помешан только в норд-норд-вест» (в пер. Бориса Пастернака).

Однако число электронов не было одинаковым. Ко всеобщему удивлению, мать-природа оказалась «полуамбидекстральной левшой» и слегка благоволила левому движению. В канун Нового года Ву запрыгнула в последний поезд до Нью-Йорка (из-за снегопада аэропорты были закрыты) и рассказала о своем открытии мужу. Нарушение закона сохранения четности было столь кардинальным, что многие физики поначалу не приняли выводов своей коллеги. По слухам, когда Вольфганг Паули впервые услышал о теории Ву, он закричал: «Но это же полный бред!» Впрочем, позднее он повторил ее эксперимент и, вне всякого сомнения, подтвердил, что универсальной четности действительно не существует.

Все это я узнаю, пока ищу решение «проблемы Озма» в интерпретации Нолана: как объяснить по телефону различия между «лево» и «право»? Эту задачку он поставил передо мной еще в 2018 году, когда состоялось наше первое большое интервью. И я хотел бы пересказать ему теорию Ву, но вот беда: я ничего не смыслю в физике. Я несколько раз пытаюсь объяснить этот эксперимент своим друзьям, но скоро понимаю, что могу удержать в голове не больше половины процессов, и моих познаний недостаточно, чтобы изложить материал хоть сколько-нибудь уверенно. Мое знание – секонд-хенд, который я донашиваю за Википедией и парой-тройкой книг. Я не могу утверждать, будто сам осмыслил суть эксперимента. Даже самые простые уточняющие вопросы приводят меня в ступор; и уж тем более я не готов к допросу, который мне обязательно устроит Нолан. «Он на все смотрит будто через микроскоп, – однажды сказал мне Джона. – Я всегда замечаю, если ему интересно то, о чем я говорю. Потому что он сразу притихает. Когда я представлял ему идею “Помни” во время нашей поездки через всю страну, он сидел очень тихо. Так я понял, что зацепил его».

Наконец, пока я думаю совсем о других вещах (а именно – забираю дочь из школы), ко мне приходит новая идея. Я пробую ее на разных людях. Кажется, работает. На следующем интервью с Ноланом я не вываливаю все и сразу, как было раньше, но жду до самого конца нашей встречи и со всей непринужденностью, на которую я только способен, заявляю ему: «Когда мы только взялись за этот проект, буквально в первый же день, вы попросили меня описать понятия “лево” и “право” по телефону. Тогда я вернулся и предложил посмотреть, с какой стороны заходит солнце, но оказалось, что это не работает, если мы заранее не знаем, в каком полушарии находится собеседник».

«Идея была неплохая», – говорит Нолан и наливает себе чаю.

«Я нашел получше».

Режиссер отводит свободную руку в сторону, как бы приглашая меня поделиться мыслями.

«Я попрошу собеседника положить руку на сердце».

Он задумывается.

Ага, наконец-то. То самое молчание, о котором мне рассказал Джона.

«Простое решение, мне нравится, – наконец говорит Нолан. – Строго говоря, сердце находится в середине тела, но чувствуем мы его слева».