Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

В связи с премьерой «Преследования» Нолан впервые начал давать интервью журналистам и заметил, что в обычной жизни мы редко соблюдаем хронологический порядок. «Изучая газету, мы сначала читаем заголовок, затем саму статью, на следующий день выходит еще одна статья, а через неделю – третья. Мы расширяем свои познания, заполняем пробелы деталями, связываем события воедино. Не в хронологическом порядке, но исходя из логики каждой конкретной статьи. По ходу разговора нас тоже может занести, когда и куда угодно. Меня очень заинтересовал этот процесс. И чем чаще я над ним думал, тем больше подмечал. В “Преследовании” я попытался рассказать сюжет сразу в трех измерениях. По мере того как зритель проживает историю, его понимание расширяется не в одном, а во всех возможных направлениях. При этом я хотел, чтобы драматургия считывалась даже в условиях нелинейности. Чтобы было очевидно, почему события сложились тем или иным образом. Процесс этот шел непросто и неловко. Собирая первую версию монтажа, я проматывал пленку до нужного мне момента, а потом переносил его на другую, более старую пленку – просто кошмар. Я не понимал, что делаю. В голове у меня была понятная мне структура, но разобраться в ней я смог, лишь непосредственно создавая фильм. Меня спрашивали: “Может, было бы проще монтировать на компьютере?” Тогда цифровой монтаж только-только входил в моду, но многие сохраняли верность традициям аналогового видео и съемке на пленку. Я много говорю о том, как важно для меня работать с пленкой, и часто слышу вопрос: “Когда вас впервые спросили о том, почему вы снимаете таким образом?” И мой ответ – на первом же фильме, на “Преследовании”. С тех пор киноиндустрия серьезно изменилась, но на протяжении всей своей карьеры я ощущал разницу между цифрой и пленкой и знал, чему отдаю предпочтение».

* * *

Словно прыгая через скакалку, «Преследование» перемещается между тремя разными временами. В первом сюжете полицейский сержант допрашивает писателя о его знакомом Коббе. Во втором писатель увязывается за хозяйкой одной из ограбленных квартир, хладнокровной и прагматичной блондинкой (Люси Рассел), которая рассказывает герою, что бойфренд – владелец ночного клуба угрожает опубликовать ее порнографические снимки. Какое совпадение: в «Глубоком сне» есть точно такой же макгаффин[36] – но, как это часто бывает, когда Нолан ворует идеи из других нуаров, режиссер оставляет улики на виду. Рассказ блондинки кажется слишком заманчивым, слишком знакомым. Осторожней! Наконец, в третьем сюжете писатель оправляется после жестокой драки на крыше: губа разбита, нос сломан, один глаз закрыт. Переключаясь между тремя историями, Нолан оглядывает своих персонажей с детерминистской точки зрения и приговаривает их, будто Достоевский на ускоренной перемотке. За преступлением мгновенно следует наказание. Подобно многим героям нуара, писатель в исполнении Джереми Теобалда – наивный неудачливый художник, который лишь притворяется преступником, но расшибает нос о реальное злодейство.

Структура-матрешка позволяет «Преследованию» надежно спрятать несколько сюжетных поворотов, и в последние двадцать минут они срабатывают один за другим, как две взаимосвязанные бомбы: первая лишь отвлекает зрителя, чтобы вторая могла нанести вдвойне сокрушительный удар. Сначала блондинка объявляет писателю, что его подставили. Дескать, Кобб искал имитатора, чтобы свалить на него вину за убийство какой-то старушки. «Ничего личного, – говорит блондинка. – Кобб следовал за тобой и понял, что ты просто несчастный идиот, которым можно воспользоваться». Что ж, вполне в духе нуара: таких роковых женщин мы встречали не раз. Но тут Нолан с фирменным лоском раскрывает второй поворот. Предупрежденный о подставе писатель заходит в ближайший полицейский участок, чтобы оправдаться. «Правда разоблачит ваш обман», – заявляет он блондинке и признается полиции во всем; именно это закадровое признание мы слушали на протяжении всего фильма. Однако сержант не знает об убийстве старушки и не искал никакого «Кобба». Он расследовал серию ограблений, и теперь подозреваемый сидит перед ним[37]. Отпечатки пальцев совпадают. Кольцо сюжета подводит героя к тому, чтобы оговорить себя. Он пришел с поличным.

Джейн Грир и Роберт Митчем в фильме «Из прошлого» (1947), который с тревогой оглядывается на «американскую мечту».