Критическая метаморфоза

Ми́лан глуповато улыбнулся: — Нет, ну это круто, конечно. Парень знает, как в жизни всё устроено. Это, кстати, очередной показатель, что вместо того, чтобы искать обходные дороги для решения своих проблем, нужно идти напрямую, в лоб и с уверенностью.

Они оба помолчали, размышляя каждый о своём. И Ми́лан выдал: — И раз уж мы заговорили о прямолинейности, то ответь мне, пожалуйста, прямо… Женьок, нахрена ты сюда пришёл? Ты же знал, что можешь тут увидеть. По твоему лицу не видно, чтобы тебе здесь нравилось. Так, что выкладывай. И не говори, что ты бежал сюда, чтобы рассказать эту историю.

— Милл… ну просто она показалась мне смешная, ну вот я…

— Жека, не ври, что ты видел это своими глазами. Говори чесно, Дэриэл поведал тебе… — не успел Женя ответить, открыв рот, как Ми́лан сам продолжил, — Нет, Дэриэл тебе этого не говорил бы… — опустил глаза и тут же их поднял, — Это Марвин рассказал, да? — теперь уже Женя опустил глаза, — Надо сказать, чтобы Дэриэл ему меньше какую инфу сливал. Жек, Марвин парень хороший, но, как и все любит припиздеть. Я вижу, ты и сам у него этого набрался, — улыбнулся по-доброму, — Не был, он ни в каком кафе. Там был Дэриэл и именнно он был наблюдателем.

— Ааа… не знал.

— А знаешь, кто был тогда с ним? — Евгений расширил глазницы, — Да, это я подходил к той милфе. Ей кстати было двадцать девять, но выглядела на двадцать пять, — пауза, — Марвин конечно переиначил историю в деталях, — слабо возмутился, — А в целом история правдивая.

— Подожди, если это правда и ты так легко общаешся с противоположным полом, то почему тогда ты не… — он хотел спросить о учительнице Лалис Погориловой, на чьи консультации тот записался вместе с Димой, но потом подумал, что он возможно не верно трактует его отношение к ней и остановился. Боясь, что в итоге может таким образом обидеть друга.

— Что почему? — молчит, — Ну говори?

— Та ничего забей, понял, что фигню скажу.

— Точно ничего? — заинтересовано Ми́лан.

— Точно, — с увереностью.

— Ладно. Тогда возвращаемся обратно, — второй напрягся, — Жек! Даже Дэрик не высидел бы тут, со мной. А поверь мне, вот это, — и показал рукою на лужу крови, — Ещё лёгкие дни. В основном бывает уже.

— Кххм… — вдохнул, — Окей. Ты прав. Есть кое-что. Вообще-то я планировал это рассказать только через несколько недель и при всех.

Ми́лан внушительно напрягся и рявкнул: — Да говори уже, — потом развернулся к нему, сам не понимая, чего ждать.

— Дело в том, что через две недели, маме будут проводить операцию, решающую, — неуверенно и бегая глазами, продолжал он, — И было принято решение… Мною… Мама ещё не в курсе. Я хочу после этого всего — переехать… — Ми́лан молчал, а он нервно сплюнул и продолжил, — Я послушал слова доктора, сам подумал и пришёл к выводу, что ей будет лучше, если мы сменим для неё обстановку.

— Я тебя понял… — хрипло и удручающе пробурчал Ми́лан, — Я в принципе, на твоём месте, наверное, поступил бы также.

Эти слова Женю чрезвычайно порадовали. Наконец-то он "сбросил" со своих плеч эту непосильную ношу. И дальше уже стало легче: — Спасибо тебе за поддержку. Только остальным, не говори пока. Я сам, как соберёмся, всё выдам.

— Договорились. Куда, в Дъевресс собрались?

— Пока не знаю. Возможно. У нас там несколько знакомых. Они нам раньше предлагали помочь с переездом, думаю сейчас не откажут. Точнее надеюсь.

— Хэмм… Это всё хорошо… Но, извини меня за мою чистоту и цинизм, хотя я думаю ты это по-другому расценишь…

— Ты о чём?

— Я о том… — и специально увёл взгляд на пол, — Что я представляю какого уровня сложности операции делают в твоём случае, на такой стадии болезни, и какие там риски. А ты, как я вижу, почему-то не рассматриваешь вариант альтернативных событий, — Евген, поняв на что Ми́лан намекает и со всей силы, рефлекторно, вжался в пол, чтобы ненароком не пустить слезу.

Ми́лан же заткнулся, вполне всерьёз ожидая, при этом, что в любую секунду может получить по лицу, за свои предположения. Совершенно не защищаясь, ведь его дело было лишь донести, по его мнению, тяжелую правду жизни, а не спровоцировать на агрессию.

— Жес-стоко… — заикнувшись, он смог сказать лишь одно слово.

— Я понимаю, что тебе больно об этом думать. Но случись, тому, о чём я говорю, тебе будет ещё больней, если ты, не будешь морально к этому готов.

Женя откинул все лишнее мысли, начавшие возникать в голове, после слов Ми́лана, и со всех сил выдавил из себя: — Я не рассматриваю такого варианта. Всё будет так, как я запланировал.

Ми́лан вздохнул и продолжительно закивал: — Я тоже в это не верю, — слегка змешкался и продолжил, — И раз уж ты, после мной сказанного, продолжаешь слушать, — Евген не среагировал и смотрел на ночной город, — Жек… я, конечно, говорил это тебе уже… но, всё же… не смотря на все эти титанические проблемы в твоей жизни, не вооруженным взглядом видно, что ты многого добьёшся. И я хочу, чтобы ты, всегда знал об этом, — и похлопал по плечу.