Критические статьи, очерки, письма

В начале литературной деятельности Гюго пытался обосновать идеи нового, романтического искусства как искусства, связанного с XIX веком, отражающего общественное движение эпохи. Уже в тридцатых годах он определяет романтизм как либерализм в искусстве. Формула эта становится крылатой, и ее повторяют многие поэты, примкнувшие к романтическому направлению французской литературы. После буржуазно-демократической революции 1848 года, при Второй империи и в особенности в 60-х годах, Гюго продолжает свою борьбу за демократизацию литературы. Именно в этот период он создает романы «Отверженные», «Труженики моря», «Человек, который смеется», посвященные социальным проблемам, особенно остро волновавшим писателя в эти годы.

Излагая в трактате «Вильям Шекспир» свои эстетические принципы, Гюго остается верен защите демократических свобод. «Доказательством прочности демократии, — утверждает писатель, — служит то, что она нерушима, несмотря на все нелепые обвинения, которые на нее возводят. Она выдерживает все, что только людям заблагорассудится взвалить на нее Сейчас пытаются заставить ее вынести бремя деспотизма… Стремиться строить цивилизацию без свободы на том основании, что у свободы есть свои неудобства и даже опасности, — все равно что заниматься земледелием без солнца, — ведь это светило тоже можно критиковать». Гюго убежденно заявляет, что прогресс человечества немыслим без политической свободы. Он придает исключительное значение делу просвещения народа, видя в этом одно из непременных условий торжества цивилизации. По-прежнему оставаясь защитником угнетенного народа, Гюго ратует за создание литературы для широких масс трудящихся (одна из глав трактата названа писателем «Умы и массы») и горячо проповедует необходимость нравственного воспитания личности. Для осуществления этой цели Гюго призывает писателей и философов популяризировать произведения великих мыслителей — Паскаля, Декарта, Монтескье, Дидро, Руссо, Канта, Ньютона; но вместе с произведениями философов человеческий ум должен воспринять и благородные идеи из поэтической сокровищницы — Эсхила, Данте, Шекспира, Мильтона, Мольера, Корнеля, Бомарше, Шиллера, Байрона. «Народ достоин того, чтобы его учили всему. Чем божественнее светильник, тем больше он подходит для этой простой души. Мы хотели бы, чтобы в деревнях были кафедры, с которых крестьянам объясняли бы Гомера». Намечая широкую программу просвещения и интеллектуального развития масс, Гюго следует традиции французских просветителей и утопических социалистов, веривших в торжество разума, в светлое будущее человечества.

В книге о Шекспире Гюго решительно отвергает теорию «искусство для искусства», доказывая ее бессмысленность, и защищает свой принцип — искусство для народа, для прогресса. По мысли Гюго, искусство должно воспитывать людей, пробуждать в них стремление к добру, к свободе, к оздоровлению нравов, к совершенствованию общественного строя.

Гюго доказывает, что великие художники с давних времен воплощали в своих творениях высоконравственные, героические и патриотические идеи, своим искусством они служили обществу, поучали граждан, были полезными деятелями своего времени. Он поясняет свою мысль следующими рассуждениями Эсхила о миссии поэта в обществе: «Орфей внушал отвращение к убийству, Музей разгадывал пророчества оракулов и учил медицине, Гезиод — земледелию, божественный Гомер — героизму. А я, после Гомера, воспеваю Патрокла с львиным сердцем, чтобы каждый гражданин стремился походить на великих людей».

Обосновывая эстетическую ценность социальной поэзии, то есть поэзии гуманной, осуждающей извечный деспотизм, освобождающей бесправного человека, выражающей народный гнев против всяческих несправедливостей, Гюго оказал благотворное влияние на развитие французской поэзии и во многом ограничил имевшее место во Франции увлечение антисоциальным искусством.