Критические статьи

С давних пор Лист имеет обыкновение проводить лето в Веймаре, куда он приезжает большею частью к 8-му апреля — дню рождения гроссгерцогини. К этому времени, вместе с весенними птицами, налетают туда с разных сторон света Lisztianer и Lisztianerinnen — как там называют листовскую учащуюся молодежь. В это время, и в течение всего лета, поезда привозят сюда и отвозят обратно массу гостей, поклонников и друзей Листа, разных тузов музыкального и вообще художественного мира. Веймар — маленькие Афины Германии — оживляется. Вместо обычных чопорных гофратов «не у дел», в перчатках и цилиндрах,— на улицах появляются молодые лица самых разнообразных типов, полустуденческие, полуартистические фигуры. Вместо зимней мертвящей скуки и гробового молчания раздается веселый, иногда даже бесшабашный смех, говор и пение на различных языках: немецком, французском, английском, русском, польском, венгерском, чешском и т. д. Из открытых окон льются целые потоки фортепианных звуков — это Lisztianer и Lisztianerinnen, несмотря на прелестную погоду и убийственную жару, с увлечением и упорством преодолевают разные виртуозные трудности фортепианной игры «высшей школы». Такие окна и потоки звуков встречаются все чаще и чаще, по мере приближения к Wieland-Platz’y. На этой площади стоит огромный Виланд с толстыми икрами и медным неподвижным лицом. Левая икра медного поэта обращена к Amalienstrasse, правая к Marienstrassc. Обе улицы ведут к музыкальным знаменитостям: первая — на кладбище, к покойному во всех отношениях Гуммелю; вторая — к живому во всех отношениях Листу. Лист живет на самом конце улицы и города, около парка, в придворном домике, низ которого занят, кажется, главным садовником гроссгерцога, а верх — Листом. Домик каменный, маленький, двухэтажный, окрашенный желтовато-серой краской, крыша высокая, черепичатая. Фасад, выходящий на Marienstrasse, имеет в верхнем этаже всего три окна, из которых среднее — большое широкое, боковые — маленькие; в нижнем всего одно окно настоящее и два фальшивых. На углу доска с надписью: «Marienstrasse 17—1». Боковой фасад, имеющий всего по два окна в каждом этаже, обращен к парку и до половины обвит виноградом.

Домик примыкает к решетчатым воротцам, ведущим в большой сад, чистый, точно языком вылизанный. Фасад домика, выходящий в сад, имеет три небольших окна вверху и одно внизу, четыре ступеньки и небольшую одностворчатую дверь, ведущую во внутренность домика. Нижняя часть домика убрана цветами и виноградом. Около домика — зеленая скамеечка. Словом, домик совсем дачный. Из сеней, очень простая, деревянная лестница, выкрашенная желтой масляной краской, ведет во второй этаж — к Листу. Поднявшись по лестнице, входите в маленькие сени. Направо — шкаф и окно. Налево — дверь, украшенная цветочною гирляндой. Дверь эта отворяется только для высокого гостя: самого гроссгерцога. Остальные смертные проходят прямо в другую дверь, ведущую в узкую и длинную прихожую, где помещается, между прочим, слуга-черногорец, о котором речь впереди. Здесь, направо: два комода, окно, письменный стол, у которого занимается помянутый черногорец, кресло; налево — дверь в столовую, столик с зеркалом, печь и еще столик. В глубине, за драпировкой, кровать черногорца. По входе в столовую, направо, вдоль по стене — этажерка красного дерева, со шкафиками, полочкой и часами; шкаф ясеневого дерева со стеклами; по правой стенке: огромное окно с большой репсовой драпировкой, по левой стенке от входа — дверь в гостиную и широкая печь; прямо против входа — дверь в спальню; посредине комнаты небольшой обеденный стол и несколько стульев. Стены столовой, а равно и дверь, оклеены белыми обоями, без всякого рисунка.