Критический эксперимент 2033

Евгений наблюдал за всем этим холодным взглядом дона Руматого. Значит, поскольку язычество целиком держится на клятвах, обетах и ритуалах, всё, что угодно, можно освятить. То, что сделала Вуллия, конечно же, было остроумным и хорошим выходом из ситуации, но Евгений вспоминал обрывки сведений о вакханалиях, о торжествах в честь Аттиса, не говоря уже о человеческих жертвоприношениях. А к чему приводит святость клятвы, показано в финале «Одиссеи». Когда Одиссей убил главных виновников своего позора: вождей банды женихов Пенелопы, — другие, которые присоединились затем, чтобы дать ей возможность выбирать мужа не из одних мерзавцев, стали убеждать его, что месть уже совершилась. Все подтверждали, что оставшиеся женихи подлостей не делали, но Одиссей упрямо, почти как Аппий, заявил: «Я дал клятву убить всех, и убью всех!»

Суллий нужды не знал. Все, конечно же, кормили его и помогали ему, но позор его внучки убивал старика. По латыни он практически не говорил, и только молился на своём языке.

Однажды вечером посмотреть танец и полюбоваться самозванной жрицей Венеры пришёл сам консул Вергилий. Воины воскликнули: «Император пожаловал!» Императором называли в то время победоносного полководца после победы и до триумфа либо сложения полномочий. Он был восхищён (да и Вуллия танцевала просто вдохновенно), а затем Вуллия припала к статуэтке богини и после тихой молитвы объявила, что богиня разрешает ей принести жертву вместе с консулом. Воины зааплодировали и стали произносить в шутку здравицы, возглашаемые на свадьбах. Теперь консулу был позор отступать (да и не хотелось), и он подошёл к Вуллии, которая вновь упала на колени и стала молиться:

«О светлая богиня радости и плодородия! Перед твоей силой порою склоняется даже царь богов Юпитер. А сейчас перед нею склонился властитель великого города. Даруй ему счастье в любви на все времена, любовь самых красивых женщин, которым я недостойна даже прислуживать, мощь ума и воли, силу чресл и плодовитость семени, прекрасных дочерей и добрых сыновей всему его роду. Убереги его от тех женщин, которые отдаются не телом и душой, а хитростью и коварством, которые не жертвуют тебе свою чистую радость и не дают её мужу славному, а ищут выгод и злодейств. Дай мне силу и умение доставить ему такую радость, которой он достоин, а ему силу испытать её в полной мере и выйти из схватки любви таким же победителем, каким он вышел из войны».

После жертвы Вергилий подарил Вуллии золотой браслет и сказал:

— Ты сейчас связана клятвой и обетом богине. Иначе бы я выкупил тебя немедленно. Просить тебя в качестве доли добычи позорно. Но я буду иметь право одной из первых покупок на распродаже, договорюсь с другими, куплю тебя с дедом твоим. Ты будешь у меня этрусской танцовщицей, а Суллий доживёт свой век в спокойствии и довольстве.

У этрусков не только мужчины, как у греков, но и женщины, особенно знатные, показывались нагими. На праздниках танцевали нагие танцовщицы. У греков женщины, в отличие от мужчин, не обнажались публично. Исключениями были спартанки, критянки и фессалийки, сохранившие древние обычаи, которые, видимо, вместе с древней эллинской религией унесли с собой и этруски.

А затем император, знавший язык вольсков, поговорил с дедом и успокоил его, что его внучка не шлюха, а служит богине. Суллий просто ожил и даже стал сам выходить из дома, опираясь на палку.

После этого Вуллия просто расцвела: перед нею открывалась ясная перспектива в жизни, и в будущем она стала уверена.

Теперь Вуллия стала всё чаще вызывающе поглядывать на Квинта, который ещё не приносил жертвы. А над Квинтом воины подсмеивались: «Врагов не боится, Аппия не боялся, а перед женщиной робеет. Может быть, тебе в боях уды повредили?» Однажды утром она, помолившись по-вольски, просто обняла Квинта, и ему пришлось пойти с нею, конечно же, сначала помолившись в сердце Богу, имя которого неведомо. Перед тем, как войти в дом, Квинт воскликнул:

— Бог, имя которого неведомо людям, помоги мне!

А в уме Евгений добавил: «То есть прости меня за то, что я воззвал к Тебе в такую минуту!» Он счёл, что это не нарушение культурного эмбарго. Ведь в Риме позже был даже алтарь Неведомого Бога. Ничего страшного, если он появится раньше, чем зафиксировано в писаной истории. Ведь трибуны тоже появились раньше.

После двух часов жаркой страсти Вуллия вышла и заявила:

— А говорили, что он герой! Он всю меня облизал, а как мужчина оказался ничем!

Квинт подскочил, выбежал наружу и закричал:

— Посмотрите на её вульву! Она не в слюнях, она переполнена семенем!

И действительно, семя текло по бёдрам. Воины засмеялись.

Вуллия заплакала:

— Богиня, я верно служила тебе и сейчас просила твоей помощи. Почему же ты мне не помогла?

Раздались ехидные голоса:

— Значит, бог, которому дал обет Квинт, сильнее.

А после этого Анний отошёл с Квинтом в сторону и грустно сказал ему: