Критическое погружение

– Крути руль, женщина! – схватился за руль мальчишка, показывая, куда именно надо крутить рулевое колесо.

Только сейчас Клим вспомнил, что рулевое колесо у «Мерседесов» поворачивается почти на девяносто градусов, тем самым уменьшая радиус поворота.

Офира не стала спорить, а, вывернув руль, плавно включила скорость. Машина аккуратно вписалась в проем в заборе и выехала на площадку, вернее полянку, заросшую ровной зеленой травой. Со всех сторон полянка была обсажена высокими деревьями.

– Теперь направо! – приказал мальчишка.

Офира аккуратно выполняла все приказания.

Еще одно нажатие кнопки брелка, и дерево поехало в сторону, открывая зеленую дорогу, по которой вполне мог проехать грузовой автомобиль.

Попетляв минут десять по лесной дороге, автомобиль въехал на трассу.

– До вашего города двадцать минут езды на таком автомобиле! – сказал мальчишка, ласково погладив переднюю панель.

Теперь у Клима не оставалось никакого сомнения, кому раньше принадлежала машина.

– Слушай, парень! Хочешь заработать тысячу долларов? – спросил Клим, хлопнув по высокой спинке переднего сиденья, на котором сидел мальчишка.

– Деньги всем нужны! – спокойно ответил мальчик, оборачиваясь.

– Мы сейчас подъедем к одному бару в Колдуэле, и ты вызовешь одного человека мне наружу! – высказал Клим мысль, которая вот уже минут двадцать свербила его мозг.

– Надо спросить па! – резонно ответил маленький индеец, протягивая руку за мобильным телефоном.

Клим отрицательно покачал головой и сам нажал кнопку. Сразу высветился последний телефонный номер, вызов которого Клим и нажал.

– Слушаю! – нейтральным голосом ответил индеец.

Клим понял, что тот не может свободно говорить – рядом находятся посторонние.

– Можно я задержу твоего сына минут на тридцать– сорок? Мне надо вызвать одного человека в городе, а сам я не хочу показываться на людях. Никакого риска!

– Хорошо! – сказал индеец и отключил связь.

– Твой отец разрешил тебе выполнить мое поручение! – сообщил Клим и замолчал, наблюдая за тем, как Офира выводит «Мерседес» на дорогу.

Едва выскочив на трассу, Офира начала быстро разгонять автомобиль. Сто, сто двадцать, сто сорок, сто шестьдесят километров в час.

– Папа говорит: «Кто быстро ездит, того тихо понесут», – сообщил маленький индеец, с интересом всматриваясь вперед.

Давно уже стало темно, но мощные мерседесовские фары освещали дорогу далеко впереди.

– Ты знаешь, где находится бар Антонио? – спросил Клим, тронув Офиру за плечо.

– Конечно, – быстро ответила девушка, не поворачивая головы.

«Молодец девушка! Не отвлекается от управления автомобилем!» – мысленно похвалил Офиру Клим.

Показались виллы, стоящие по обеим сторонам дороги – автомобиль въезжал в пригород Колдуэла. Немного попетляв по городу, автомобиль свернул к морю и покатил по набережной. Выложенная каменными плитами набережная была разделена на две полосы: пешеходную и автомобильную. По пешеходной полосе, освещенной матовыми фонарями, фланировали люди, а по автомобильной мчались машины.

Если пешеходная полоса возвышалась над морем на три метра, то автомобильная дорога, отделенная от пешеходной поясом развесистых дубов шириной четыре метра, вздымалась над гуляющими людьми еще метра на два.

Прямо на обочине дороги были сделаны смотровые площадки. Съезды, куда очень удобно было ставить автомобиль. На пешеходной дорожке буквально через каждые сто метров сверкали разноцветными огнями кафе, закусочные, бары и рестораны. Прямо под ними сверкал и переливался бар «У Антонио».

«Будем надеяться, что Гарик просто забыл, что бар называется «У Антонио». В конце концов, кто мне мешает просто позвонить в справочное бюро?» – сам себя спросил Клим.

Вытащив из кармана сотовый телефон, Клим протянул его девушке.

– Позвони в справочное и спроси номер телефона бара «Антонио», – попросил Клим, еле сдерживаясь от желания заорать от бешенства.

Подруга капризно оттопырила нижнюю губу и, сморщив носик, стала тыкать мизинцем в клавиатуру мобильного телефона. Девушка так медленно все делала, что хотелось поторопить ее.

«Зато трахается Офира очень активно и совсем не медленно», – заметил внутренний голос, в дискуссию с которым Клим не стал вступать.

«Нужно мне было ввязаться в эту дурацкую операцию с израильтянами! Накладка за накладкой! Еще не приступили к подготовке основной операции, а уже столько времени потеряли! А еще говорят, что Моссад серьезная контора!» – сам себя мысленно бичевал Клим.

– Меня папа ждет! Он будет волноваться! – напомнил о своем существовании мальчик.

Плюнув на условности и все правила конспирации, Клим принялся инструктировать мальчугана:

– Спустишься по лестнице и пойдешь в бар «Антонио». Там должен сидеть за стойкой негр со шрамом на правой щеке. Скажешь, что тебя прислал Гарик. Попроси его пойти сюда, скажи, что его ждет человек от него.

– Можно, я подъеду к бару на мопеде? – попросил мальчик, поправляя подмышечную кобуру.

– Это займет много времени, – попробовал отговорить Клим.

– Чуть дальше есть пешеходный съезд на набережную, – уверенно ответил мальчик, показывая неплохое знание города.