Критика русской истории. «Ни бог, ни царь и ни герой»

Официальной санкции он не получил, но и отречься от покушения 2 апреля 1879 года партия была уже не в силах. «Покушением Соловьева, – говорит народнический историк «Земли и воли», – революционеры, хотя и против воли большинства, вынужденные обстоятельствами, бросили правительству вызов на смертный бой. Возврата назад не было. Нужно было идти вперед по избранному пути, так как все другие были закрыты. Отступить – значило подписать смертный приговор партии».

* * *

Покушение Соловьева – неудачное, как и предсказывали противники террора – было весною, а летом того же 1879 года состоялся «ликвидационный» съезд «Земли и воли». На нем «деревенщина» подверглась полному разгрому – террор был признан нормальным орудием партийной борьбы по всей линии – от деревни до Зимнего дворца: в этом смысле была дополнена программа, теоретически оставшаяся прежней. Теоретически продолжала признаваться и массовая деревенская агитация: на нее решено было расходовать ⅔ всех средств партии, а на террор лишь ⅓. На деле все прекрасно понимали, что никакой деревенской агитации не будет.

Немного месяцев спустя после съезда «деревенщики» формально откололись от террористического теперь большинства, образовав новую группу «Черного передела». Чернопередельчество сыграло известную роль в развитии революционного движения, послужив мостом между народничеством тех годов и позднейшей социал – демократией, но то была связь идейно – психологическая (и больше психологическая, чем идейная), фактического же влияния на революционные события тех дней «Черный передел» не имел, еще раз на опыте доказав, что массовая агитация как средство вызвать революцию в данный момент не годится. Впрочем, противники чернопередельцев уверяли, будто те на самом деле даже и не занимались агитацией в массах, а только разговаривали о ней – в каковом виде дело и изображено в известном письме Маркса (Листок «Народной воли», № 2, 1883, 15 октября), инспирировавшегося тогда из террористического лагеря.

Как бы то ни было, поле осталось за «якобинцами» (сами они, конечно, так себя не называли), которые очень скоро и формально подчеркнули свой поворот от прежней тактики, приняв название партии «Народной воли». Что не значило, как объяснял их орган (носивший то же название и оказавшийся самым долговечным из всех русских революционных изданий XIX столетия – с 1 октября 1879 по октябрь 1885 года вышло 12 номеров), чтобы они себя считали выразителями воли народа, а значило лишь, что они стремятся создать такие политические условия, при которых эта воля могла бы себя обнаружить.

«Совершение переворота путем заговора – вот цель партии «Народной воли», определяемая программою Исполнительного комитета… Строго централистический тип организации, на весь период борьбы, до первой прочной победы революции, мы считаем за наилучший, единственно ведущий к цели».

Встречая два имени: партия «Народной воли» и Исполнительный комитет, вы, конечно, подумаете о двух учреждениях, их которых второе представится вам исполнительным органом первого. Ничего подобного: исполнительный комитет и партия – это было одно и то же. Зачем понадобилась мистификация – ответ дает статистика. Г. Богучарский в своей книге довольно точно подсчитал число членов Исполнительного комитета до 1 марта 1881 года: там перебывало с 26 августа 1879 года (дата первого заседания комитета) 37 человек, «но и этого числа, разумеется, одновременно никогда не было». Зато бывали случаи, что одновременно в России оставался только один член Исполнительного комитета; начал же он свою деятельность при 28 человеках, по подсчету того же автора. Вот сколько было террористов, бросивших в 1879 году «вызов на смертный бой» императорскому российскому правительству!

Всех террористических покушений на жизнь Александра II, удачных и неудачных, осуществленных или только подготовлявшихся, было 10. Из них лишь одно покушение Соловьева было совершено при помощи револьвера. Ранее этого, в августе 1878 года, хотели взорвать динамитом пристань в Николаеве, куда должен был сойти император. В июле следующего года в Симферополе готовились бросить динамитную бомбу и делали опыты. Вся осень того же года наполнена необычайно упрямыми и энергичными попытками взорвать царский поезд, – под Одессой и под Александровском безуспешно, под Москвой дело дошло до взрыва, но взлетел на воздух не царский, а свитский поезд, так как расписание было изменено из предосторожности. 5 февраля 1880 года Халтурин устроил взрыв в Зимнем дворце. В мае того же года был опять подкоп в Одессе, а в августе закладывали мины в Петербурге под Каменный мост. Затем, в январе 1881 года, начали рыть мину под М. Садовой.