Критика теории «Деформированного рабочего государства»

«Кроме того, развитие капиталистического производства делает постоянное возрастание вложенного в промышленное предприятие капитала необходимостью, а конкуренция навязывает каждому индивидуальному капиталисту имманентные законы капиталистического способа производства как внешние принудительные законы. Она заставляет его постоянно расширять свой капитал для того, чтобы его сохранить, а расширять свой капитал он может лишь посредством прогрессирующего накопления».

(там же, стр. 606)

Капиталист, следовательно, не является жуиром и угнетателем, как это представляют себе мелкие буржуа, или даже если они таков, то лишь в силу действия определенного социального механизма. Сущность капиталиста ни в коей степени не определяется обладанием прав собственности. Следуя материалистическим посылкам своей доктрины, Маркс показывает, что не сознание капиталистов создает общественные законы, а наоборот, законы рыночной экономики создают и капиталистов и их сознание.

Новообращенные любители «левых» тирад против «жирных котов» и «финансовых феодалов» всегда бывают очень удивлены, когда им случается перелистывать «Капитал». Они ожидали на первых же страницах встретить главных действующих лиц: с одной стороны — рабочего в деревянных башмаках, униженно мнущего в руках свой берет, с другой — пузатого капиталиста, полного высокомерия и с сигарой во рту. Они, может быть, ожидали увидеть два класса выстроившихся в боевом порядке и занявших исходные позиции. Ничего подобного. «Капитал» — книга весьма абстрактная, первый отдел которой называется «Товар и деньги» и которую можно прочитать до конца не обнаружив в ней определения классов как групп индивидуумов.

Маркс начинает не с выделения различных групп индивидуумов и рассмотрения затем их борьбы за распределение общественного продукта. Как материалист он знает, что индивидуумы не определяют материальные условия своего существования, а, напротив, узко детерминированы последними. Следовательно, прежде всего он изучает материальные условия существования индивидов; он определяет производственные отношения. В соответствии с уровнем своего развития, различные общества функционируют вполне определенным способом, независимо от сознания, которым обладают (или не обладают) отдельные индивидуумы. И это функционирование налагается как необходимость не только на эксплуатируемых, но и на эксплуататоров, не только на отдельных индивидуумов, но и на последовательный ряд поколений существующих классов. Именно это Маркс называет способом производства.

Исторический материализм не уделяет много времени таким понятиям, как «воля» капиталистов или «антидемократический» дух бюрократии. Он показывает, как зарождаются и в исторической последовательности сменяют друг друга различные способы производства, управляемые определенными законами, которые он тщательно изучает. Он не довольствуется тем, что говорит о том, что капитализм есть эксплуатация человека человеком, хотя это и превосходная агитационная формула, ибо это общая характеристика различных способов производства, которые следуют друг за другом со времени разложения первобытного коммунизма и, следовательно, не позволяет их отличить друг от друга. Маркс четко показал, как эта эксплуатация осуществляется при капиталистическом способе производства, установил и разобрал по частям ее основные механизмы: капитал, наемный труд, прибавочная стоимость, процентная ставка, земельная рента. Он не говорит только, что коммунизм — это ликвидация частной собственности на средства производства (формула, бесстыдно эксплуатируемая контрреволюцией), он уточняет также, что коммунизм — это ЛИКВИДАЦИЯ НАЕМНОГО ТРУДА.

Отношения собственности эволюционируют вместе с производственными отношениями. Мы различаем четыре типа собственности совместимые с капитализмом: индивидуальная собственность, кооперативная, акционерная, государственная. Так как капитал концентрируется беспрерывно на протяжении всей истории капитализма, вполне логично, что современные крупные средства производства подталкивают к возникновению ассоциаций капиталистов и, в конечном счете, требуют вмешательства государства. Это не составляло никакой тайны для Энгельса, который часто уточнял, что огосударствление средств производства само по себе не содержит ничего социалистического: