Крючок на дармовщину

Четвёртый же – Дистрофанушка, тот для нонешней власти поопаснее… как был бы нешуточно опасен и для любой другой действующей власти. Наследственный бунтарь в крови, рождённый от папаши, почившего в тюрьме при отбывании срока за участие в массовых беспорядках. Оппозиционером-бунтарём Дистрофаша заделался даже не с пелёнок, а ещё в утробе матери, никак не желая в ходе плановых родов вылезать из неё общепринятым путём, вследствие чего его пришлось насильственно извлекать на белый свет через экстренное кесарево сечение. И так всю жизнь, всегда и во всём, не слушаясь никого – ни мамку во младенчестве, ни дьячка-учителя позже в церковно-приходской школе, ни сельского старосту в ранней взрослости, трудясь хлебопашцем. А когда бросил работу, отдавшись полностью бунтовскому ремеслу и был посажен в острог за тунеядство, попросил политического убежища в заокеанском Сарацинском государстве. Чуть не умерев там с голоду, вернулся и занялся любимым бузотёрством уже возглавляя то одну, то другую толпу бунтарей против власти, существуя уже не как придётся, а на какие-то тайные сарацинские воспомощенствования. Да-а, такого не купишь за банальную карету, терем или хмельную трапезу с дорогой сигарой. И запугать-зашантажировать трудновато – демонстративно умертвит себя у всех на глазах, но не поддастся на провокацию. Закалённый, профессиональный диссидент и трибун… в отличие от всяких Крикунов-Психопатов и Провокаш Правильных каждый раз что-нибудь новенькое народу преподносит в своих страстных, с голодным блеском в глазах, горячечных речах о царстве добра и справедливости, которое не за горами и вот-вот грядёт, стоит только ещё чуток поднатужиться и скинуть с трона к чертям собачьим в преисподнюю олуха-царя вместе со всей бандой его прихвостней – бояр-кровопивцев. Ультрамодным словечком «революционер» себя и окружающих его собратьев по раздуванию смуты величает. И каждый раз рвёт на груди штопанную-перештопанную красную, цвета свежей крови, рубаху.

Вот и сейчас большинство народа во взбудораженной толпе, махнув рукой на приевшиеся речи других вожаков, с таким обожанием глядит этому тощему как Кощей своему кумиру в рот, ловит каждое слово и, похоже, готово пойти по его призыву хоть в огонь, хоть в воду. И недосуг народу задуматься, что, по большому счёту, и от этого лидера настоящего толку так же мало, как и от других оппозиционеров – крикунов-провокаш и прочих психопатов, главное, что свой в доску хотя бы видом – так же, как и большинство, скудно одетый, измождённый лицом и не страдающий, согласно верно угаданному при наречении попом-батюшкой имени, избыточным весом тела.

Что ж, тем хуже для него! Его же любимая и любящая толпа и сослужит сегодня законной власти царства-государства добрую службу. Ибо уж народу-то, если тот о чём-то попросит, радикальный демократ Дистрофанушка категорически не способен отказать. А народ сегодня обязательно попросит своего верховодящего любимца уважить общественность… хе-хе-хе…

И хитренький Главный Правитель, ничтоже сумняшеся, приступил к важнейшей, наверное, и интереснейшей проделке своей жизни. Кликнув из толпы несколько хлопцев покрепче, он попросил их подняться в терем и вынуть отчаянно трепещущуюся в предчувствии недоброго чудо-рыбу из аквариума. Попытавшегося мешать им, но тут же упавшего от расстройства чувств в обморок Мытаря окатили водой из того же аквариума и, наполовину очнувшись, он так и просидел всю процедуру на полу, не помогая остальным,

но уже и не в силах мешать.

А хлопцы, ведомые Главным Правителем, с величайшим удовольствием

лихо сотворяли желанную для него, для них самих и для всей жадно ждущей людской толпы акцию. Мгновенно очищенную от чешуи и вспотрошённую рыбью тушу торжественно вынесли на площадь к народу и под радостные многоголосые вопли бросили в приготовленный над разожжённым костром огромный котёл. Недолго варилась уха сладка, и вскоре каждый участник бунта имел удовольствие отведать выделенного ему куска вкусненького лакомства. Но прежде чем насытиться самим, не забыли и о застольных приличиях: начиная празднество, наиболее уважаемому гостю принято дарить голову приготовляемого в качестве главного блюда зверя или рыбы. А сегодня здесь самым уважаемым неоспоримо был лидер подавляющего большинства бунтарей – Дистрофанушка Нищий. И как деликатный Дистрофанушка ни пытался скромничать, электорат единогласно настоял, чтобы голова рыбья была публично, и не отходя от котла, съедена именно им.