Кривая линия (СИ)

  Я сначала не понимаю, о ком они говорят, а потом вижу молодого человека, направляющегося в нашу сторону. Знаете, бывают такие люди с благородными-благородными лицами, что аж тошнит? Это как раз тот случай. Приглаженные тёмные волосы, изысканный бархатный костюм (в тон Славиному платью) и белая холёная рука, пожимающая мою, когда Слава представляет нас. Я сейчас сам по-другому заговорю - и даже избавлюсь от вечного "пофиг", наобщавшись с этим Мишиным однокурсничком.

  - Ярослава Вадимовна, - его лукавая улыбка тошнотворна, я уже говорил?

  И невероятно действует на нервы.

  - Дэнни, я рада, что вы приехали.

  - У вас прелестные серьги.

  - Когда-нибудь я вам их одолжу.

  - Вы так любезны.

  Мне всё это ужасно не нравится. Ужасно. Стоп. Дэнни. "От Д." Неужели он подарил ей книгу?

  - Пойдёмте в зал, - Слава берёт нас обоих под руку.

  Как с Эдичкой. Никого не принижая, никого не выделяя. Хотя меня уже всё равно принизили. Она садится между нами, а Эдичка, устроившийся по другую сторону кресел, смотрит на неё с улыбкой. Эдичка - и улыбается. Конец света ещё не грянул? Миша выходит на сцену, играет - я не знаю, что он играет. Наверное, я самый тупой в этом зале. Не понимаю, зачем Слава меня пригласила - развлекалась бы здесь со своим графчиком. Или она специально? Типа, почувствуй разницу? Я не могу встать и уйти только потому, что это некрасиво по отношению к Мише. А ещё потому, что хочу дождаться развязки.

  Слава одухотворённо слушает музыку. Сонаты, пьесы - весь список есть в программке, но он проскальзывает мимо меня. Здесь разыгрывается какой-то другой спектакль, не имеющий отношения к увлечённому Мише за роялем. Концерт небольшой, чуть больше часа, и в конце Миша играет "Наваждение" Прокофьева. Я помню его, опять же, благодаря посещению этого места с Гошей пять лет назад. Пьеса продирает душу и вызывает дикие мурашки - мы с Гошей сидели тогда на пару рядов дальше. Опять сводит зубы от неприятного ощущения внутри. Никакого удовольствия от субботы - лучше бы сидел на парах. Честное слово. Слава дарит Мише цветы - и мы проходим за кулисы. Я поздравляю его с успешным концертом, он улыбается.

  - Знаешь, я всегда так волнуюсь перед выходом на сцену, а когда всё заканчивается, хочется снова. И ощущение, что во второй раз справлюсь лучше.

  - У меня примерно те же чувства перед экзаменами, - улыбаюсь в ответ.

  Эдичка, Слава и Дэнни стоят чуть поодаль и разговаривают. А они подходят друг другу. Дядя - кандидат наук, родители - математик и пианистка. Дэнни отлично вписывается в это высшее общество.

  Миша смотрит на меня внимательно.

  - Всё в порядке?

  - Да, а что?

  - У тебя взгляд застыл. Извини.

  Застынешь здесь.

  - Ты часто выступаешь? - спрашиваю у Миши, отворачиваясь от весёлой компании.

  - Не очень. Мне вообще повезло быть сегодня здесь.

  - Ты за роялем так смотришься, будто всю жизнь за ним прожил.

  - Так я почти всю и прожил, - усмехается Миша. - С пяти лет.

  К нам подходит Эдичка.

  - А где Слава, Эдуард Викторович? - интересуется Миша.

  - Пошла прогуляться. Вернётся сейчас.

  Он что-то говорит Мише, а я ускользаю. Хочу найти Славу, потому что Дэнни тоже нет.

  Они находятся быстро - в фойе за колонной. Я выглядываю, и снова прячусь обратно. Люди уже разошлись.

  - Я думала, вы не приедете, - говорит Слава. - Почему вы даже не позвонили?

  - Во-первых, хотел сделать сюрприз. Во-вторых, обиделся. Вы сами всё время пропадаете.

  - Это вы можете прогуливать свою консерваторию, сколько вам вздумается, а у меня учёба.

  - Я вам не верю.

  - Верьте, во что хотите, - Слава смеётся.

  У меня мурашки по всему телу от этого её смеха.

  - Вы меня совсем не любите.

  - Люблю. Страшно люблю, - это говорит не Слава.

  Она не может такое говорить. Кажется, я сам очутился в тупой мелодраме.

  - Надо возвращаться, нас будут искать.

  - Мы увидимся завтра? - молящий тон и сплошное кокетство.

  Странно, что у меня до сих пор не возникло желания выйти из окна. Наверное, я более стойкий, чем Гоша.

  - В четыре у Русского, - отвечает Слава.

  - D"accord.

  Ещё и французское словечко. А, ну да, это же он написал на форзаце ту строчку из Кокто. Я возвращаюсь в артистическую позже них, чтобы не возникло подозрений.

  - А поехали куда-нибудь! - говорит Миша. - Посидим, поговорим. Я угощаю.

  - Поддерживаю! - Слава улыбается. - Куда? Можно до "Катюши" пешком дойти. Там уютно.

  - Давайте, - соглашается Миша.

  - Ты с мамой?

  - Нет, она уже уехала. Дела.

  Мы идём вроде и все вместе, а вроде и порознь. Эдичка с Дэнни спорят о позднем творчестве Модильяни. Вовремя. Я иду рядом с Мишей, а Слава то здесь, то там.

  - Сегодня хороший день, Веснушкин, - говорит она мне.

  Звучит насмешнически. Хотя она, конечно, не знает, что я слышал тот разговор.

  - Замечательный, согласен.

  Вечером я поговорю с ней обо всём. А домой поеду, наверное, уже завтра.

  За столом она сидит между мной и Дэнни. Эдичка рассказывает смешные истории о студентах. Сам не смеётся, но Слава с Мишей заливаются. Дэнни смеётся сдержанно - воспитанный, вашу ж мать. Ни одного лишнего слова и движения. Как выверенные часы.

  - В БДТ премьера намечается, пойдёте? - спрашивает он.