Кривая речь

В мечтах о Беатриче белокурой
Меня сразил беспамятства недуг:
Какой геометрической фигурой

Я начертил по Аду виадук?
Квадраты это были или ромбы?
πR2 – должно быть, это круг.

По кругу вниз сползали катакомбы.
Навстречу хищник. «Кыш отсюда! Брысь!»
Будь это кот, подумал кот о ком бы?

Не обо мне, но там гуляла рысь,
Где я искал трапецию в овале;
Коль изловчится глотку перегрызть,

То слово «брысь» я повторю едва ли,
«Buon appetito! – вслух произнесу, —
Извольте отобедать на привале».

Но рысь скончалась в сумрачном лесу,
Я прокричал страшилки Пенсил-клуба[6],
Чем укокошил волка, и лису,

И егеря, и даже лесоруба,
И добровольно сразу сдался в Ад.
Я – душегуб, оправдываться глупо.

Куда ни плюнь, повсюду виноват;
Таких не возят к звездам и кометам.
Я в первом круге, контур кривоват.

Вот Пифагор, похож по всем приметам.
– А где твои квадратные штаны?..
Жаль, Пифагора спутал с Архимедом

И получил пинок от Сатаны
За то, что с математикой не лажу.
Поэту теоремы не нужны.

Беру свою нехитрую поклажу
И опускаюсь ниже этажом.
Не дай вам черт попасть в такую лажу:

Де Сад Мазоха тыркает ножом,
Развратная царица Клеопатра
Бесстыже извивается ужом

На сцене древнеримского театра.
Заманивает; чую – мне капут.
Как Марк Антоний, хлористого натра

Я чуть не слопал с Клепой целый пуд,
Но, от греха подальше, дал понять ей,
Что мужеский сломался атрибут.

Освобожден от фрикций и поднятий,
В месторожденье слов я взял тротил,
Хоть Маяковский крикнул: «Слово – радий».

Я дозу радиации схватил.
Перебираюсь в тепленькое место,
Где истязают жмотов и кутил,

Но мне там скучно: «Черти, так нечестно.
Я вниз хочу. Там мясо запекли.
Торчит собачий окорок из теста.

Кореец Ким или китаец Ли…
Китаец ли? Не суть, печеный Цербер.
(И как они запечь его смогли?)

В бокалы разливают из цистерн beer,
Собачье сало капает с манжет.
Фантастика! Уэллс, который Герберт,

Не смог бы сочинить такой сюжет.
Трёхглавый пес истыкан и исколот…
Я уломал чертей и, вниз сошед,

Свой утоляю первобытный голод.
У Ким Ир Сена праздничный фуршет.
Там я кусочек счастья отколол от

Щедрот вождя. Не ел вкуснее блюд.
На вкус – почти тушеная овечка,
И если не съедят и не сошлют,

Оформлю ордер в «райское» местечко.

Гамлет

Третий акт

И. Константинову

(Третий акт бессмертной трагедии Шекспира написан мной во время планового отключения горячей воды – со всеми вытекающими, то есть не вытекающими последствиями.)