Кривое зеркало

Так или иначе, но после десятого класса ни у кого не было сомнений, куда идти. Оба поступили на юридический, оба выучились без проблем. Но если Люду родители сумели после института устроить помощником мирового судьи, то Мамонтов оказался в следственном и отпахал свои тринадцать с половиной лет от звонка до звонка. И вот в тот год, когда Дмитрий, наконец, снял погоны и получил адвокатский статус, Людмила Савельева надела черную мантию федерального судьи. И их пути вновь стали пересекаться. Мамонтов никогда не афишировал своей дружбы с судьей, не пытался через нее решить свои вопросы, всучить деньги или «пробить» информацию. Савельева это видела и ценила, периодически показывая нужные точки в деле.

Тем интересней выглядел сегодняшний звонок. Как понял Мамонтов, к ней через дочку обратились за консультацией люди, у которых она является председательствующим судьей.

«Дим, там ничего сложного. Особое производство, усыновление. Видимо, граждане просто переживают перед процессом. Я документы смотрела. Там все хорошо. Никаких проблем».

За годы своей практики Мамонтов выяснил одну непреложную истину. Если говорят, что дело простое – суши весла. А тут сразу тройной удар: «ничего сложного», «все хорошо» и «никаких проблем». Интуиция вопила сиреной и мигала красно-синим цветом. Не обманула паршивка! К назначенному часу в офис пришли двое. И один из них ни кто иной, как Владислав Нестеров, свидетель по делу Вероники Шапошниковой.

— Я не буду здесь консультироваться! — заявил он после минутного замешательства.

Его спутница, миловидная девушка с темно-каштановыми волосами, удивленно вскинула брови и круто повернулась на каблуках.

— Почему?

— Потому что это адвокат Яниной матери.

— Бывший, — Мамонтов вынул руку из кармана и протянул ее Нестерову, выбивая его тем самым из колеи. Соглашение выполнено, оплата от государства получена. Последний раз я общался с ней в феврале.

— А с ее матерью? — Влад все же пожал руку, но отпускать не торопился.

— К моему огромному счастью, я с ней не знаком. Послушайте, за вас попросила моя хорошая подруга. Я могу вас проконсультировать, а дальше вы вольны заключать со мной соглашение или обратиться к другому специалисту. Наши взаимодействия с Вероникой Юрьевной никоим образом не повлияют на ситуацию.

— Ладно, — Владислав принял решение и отодвинул для Даши стул.

— Мы с моей невестой хотели удочерить Яну, опекуном которой, как вы знаете, я являюсь. Собрали документы и подали их в суд. В понедельник первый процесс, но вчера приехала мама Вероники с опекунским договором и забрала девочку.

«Вот тебе и ничего сложного», — Мамонтов едва заметно качнул головой.

— Вы что, собирая документы на удочерение, забыли о такой «мелочи», как заключение свежего договора опеки?

— Нет! – Влад с Дашей сказали это одновременно и с одинаковой интонацией.

«А вот и «все хорошо» подъехало. Интересно, «Никаких проблем» какого калибра будет?»

— Тогда откуда у бабушки договор опеки?

Клиенты переглянулись. Владислав пожал плечами.

— Как я понял, что с ней, как с родственницей, его заключили на приоритетных основаниях.

— Чушь полнейшая. Никто не заключает один договор, пока не расторгнут другой. Вы заявление об отказе от опеки писали?

— Нет, конечно, — Владислав смотрел на адвоката в полном недоумении. — Но Лариса Ильинична сказала, что у родственников приоритет.

Мамонтов откинулся на спинку кресла и взял в руки зажигалку. Покрутил ее с задумчивым видом и протянул:

— Ну, эта старая лиса может ради мотивации и не такое сказать, но тут она, похоже, перемудрила…В общем, ясно, что ничего не понятно. Значит, ребенка вы отдали?

— Отдал. Не сразу, но она участкового привела. Тот подтвердил, что родная бабушка в своем праве.

— Запомните про участковых одно важное правило. Они совершенно ничего не понимают в договорах! – Мамонтов кинул зажигалку на стол и сцепил руки в замок. Глаза его азартно блеснули. – Ну, что ж, Владислав Константинович, если все было действительно так, как вы мне рассказали, то у вас очень интересная картина вырисовывается. Прямо-таки живопись заборная с надписями, – адвокат впился в Нестерова взглядом, словно хищник перед броском. — Давайте так: я ничего не буду обещать, так как мне нужно понять, что намутила опека, а для этого придется сходить в процесс. Но если я в понедельник получу определение о проживании девочки у вас на период до вынесения решения суда, то вы заключаете со мной соглашение на ведение этого дела. Идёт?

Глава 33, в которой все оказывается не зря

Мамонтов задумчиво глядел сквозь документы. Клиенты ушли после полуторачасовой беседы: разговор был не из простых. Пара сильно переживала. Огромных трудов стоило их успокоить и уговорить не наделать глупостей.