Кривое зеркало

Девушка смутилась, а Стас выдохнул. Он понятия не имел, что ей ответить, как донести, не скатившись в тупые сопли, что среди коктейля, намешанного у него внутри, точно нет такого ингредиента, как жалость. Сочувствие – да, желание перегрызть всему миру глотку за нее – тоже да. Еще хотелось взять ее за плечи и наорать что-то типа: «Какого черта, Вероника, так все хреново вышло?!» А потом обнять до хруста костей и держать в своих руках, пока у нее в голове мозг на место не встанет. Увы, так это не работало.

- Ты оделась? Такси вызывать?

Вероника кивнула и взяла сумку с документами. Поведение и мотивы Станислава она не понимала. Что им движет? Почему продолжает опекать ее, несмотря ни на что?

***

В суде было многолюдно. Сезон отпусков закончился, и все спешили решить свои правовые вопросы. Люди толкались, протискиваясь по узким коридорам, наступали друг другу на ноги, извинялись. Юристы пытались пристроить свои огромные сумки с документами так, чтобы они ни на кого не упали. На узкой деревянной стойке кто-то подписывал кипу бумаг. В углу, ожидая решения, ругались стороны.

Вышла секретарь и спросила документы. Вероника трясущейся рукой протянула паспорт.

- Я буду ждать тут, - заявил Стас, усаживаясь на освободившуюся скамейку.

- Вероника, не переживайте, - адвокат ободряюще кивнул, - родительских прав вас в любом случае лишат. Наша задача – максимально уменьшить размер алиментов.

Вскоре секретарь позвала всех в процесс. Двери кабинета захлопнулись, отрезая от шумного мира. Судья монотонно, скороговоркой, зачитал права и обязанности, объяснил правила поведения сторон и так же скоро, на одной интонации, прочел иск.

«…Таким образом, просим суд лишить Шапошникову Веронику Алексеевну родительских прав и взыскать с нее алименты в твердой денежной сумме, кратной размеру прожиточного минимума», - завершил он.

- Опека, вы свое исковое заявление поддерживаете?

Молодая светловолосая представитель поднялась, одернула пиджак.

- Да, поддерживаю.

- Понятно, - судья глянул в документы. - А по каким основаниям?

- По указанным в иске. В связи с совершением преступления против жизни и здоровья ребенка.

- Понятно. Решение суда о признании виновной есть?

- Нет еще, - представитель опеки задумалась, уткнувшись носом в бумаги.

- Изменяйте требования, - процедил сквозь зубы Мамонтов.

- А? - специалист в недоумении оглянулась на адвоката.

Судья с шумом захлопнул папку с делом.

- Представитель ответчика, вы хотите проконсультировать опеку? - не скрывая сарказма, поинтересовался председательствующий.

 Адвокат поднялся и, сверля глазами белокурую девицу, произнес:

- Я ходатайствую об объявлении перерыва для того, чтобы орган опеки мог уточнить исковые требования.

Вероника перевела взгляд со своего представителя на судью, затем на специалиста и с неким облегчением отметила, что не только она одна не понимает происходящее. Несчастная девица мяла документы и не могла понять, что от нее хотят.

- Опека, вы будете менять основания?

- Н-нет, наверное, не буду.

- Хорошо, тогда рассмотрение гражданского дела приостанавливается до вынесения уголовным судом решения. Определение ждите в коридоре.

- Где их только понабрали, дур крашеных?! – Мамонтов недовольно звякнул ключами.

- Дмитрий Алексеевич, я ничего не поняла: какая разница, когда будет вынесено решение? Вы же сказали, что меня в любом случае родительских прав лишат?

- Верно, в любом. Но алименты взыскиваются с момента принятия иска, а не с момента вынесения решения. Вы представляете, в какую сумму вам выльется это приостановление?! Теперь чем дольше будет длиться уголовное дело, тем больше у вас будет задолженность по алиментам.

Вероника прикрыла глаза. Вот как все складывается. Ребенок будет не ее, а содержать придется. Пожалуй, это честно после всего того, что ему пережить пришлось. Но ей-то что теперь делать?

- Советую вам искать хорошую подработку, - ответил на невысказанный вопрос адвокат, - иначе к уголовному делу по убийству ребенка еще и неуплата алиментов подтянется.

- Мы решим этот вопрос, - Станислав  крепко сжал руку Вероники.

Еще через три недели состоялся уголовный суд. После посещения гражданского Вероника решила, что примерно знает, к чему готовиться. Однако реальность оказалась несколько иной. Во-первых, это был не кабинет, а целый зал заседаний со скамьями, столами, трибуной и микрофонами. А во-вторых, у стены стояла огромная камера с решеткой.

- Меня туда посадят? – Вероника отшатнулась. Вдруг представилось, как она весь суд просидит за толстыми прутьями. По спине и рукам прокатилась волна липкого холода. А в тюрьме? Там как? Тоже такие клетки, а из всей мебели лишь скамейка? И если ее посадят, то придется пять лет вот так, словно зверь в зоопарке, на виду у всех сидеть?

- Нет нужды, со мной будете, – Мамонтов прошел к одному из столов.

Через несколько минут в зал вошел судья, все встали. Усадив присутствующих, проверив явку и зачитав права, председательствующий начал процесс. Вероника не понимала больше половины. Слушала с единственной целью не пропустить вопросы, относящиеся к ней.