Кривое зеркало. Как на нас влияют интернет, реалити-шоу и феминизм

Университеты закрывали глаза на насилие отчасти потому, что братства были серьезным источником институтского капитала. Через братства проходили огромные суммы денег выпускников. Братства освобождали университеты от обязанности предоставлять жилье самым привилегированным студентам. И поэтому члены братств наслаждались полной свободой. Сегодня парни, вступающие в братство, ожидают веселых вечеринок, хороших друзей, горячих девчонок – и получают все это каждые выходные. Но за этим скрывается ощущение вседозволенности – член братства может выбросить умывальник из окна и не понести наказания за порчу имущества. Кроме того, братства обеспечивают социальное прикрытие поразительного межличностного насилия, возможности приобретать и употреблять любое количество алкоголя и наркотиков, проводить вечеринки, на которых все присутствующие, особенно девушки, оказываются в полной власти «братьев». Сайретт пишет, что уже в 20-е годы культура братств стала приводить к сексуальному принуждению. «Если девушка не соглашается, значит, мужчина плохо ее возбудил», – говорит член братства в романе «Город и мантия» 1923 года.

Тридцать пять процентов студентов Университета Вирджинии принадлежат к братствам или сестричествам. Когда я жила в кампусе, тех, кто не входил в эту систему, называли чертовыми независимыми. Поскольку первокурсники жили в общежитиях и, как правило, не могли покупать спиртное и устраивать вечеринки, то подобное веселье проходило в домах братств. (По сложившейся гендерной традиции, устраивать вечеринки в сестричествах было запрещено.) Я спокойно вошла и вписалась в эту систему, хотя и открыто критиковала многие ее аспекты. Мой партнер Эндрю два года жил в доме братства в Университете Вирджинии. Он работал волонтером в детском саду по вторникам и четвергам, да и сегодня остается более искренним и теплым, чем я. Но хорошо известно, что в братствах уровень преступности выше, чем в колледжах в целом. Недавнее исследование, проведенное в Колумбийском университете, показало, что члены братств также чаще подвергаются насилию. Среда братства не порождает насильников, но идеально их прячет. Каждые выходные парни спаивают девушек, все напиваются, сближаются, а спальни с замками находятся буквально в нескольких шагах.

В этом контексте ложные обвинения Джеки кажутся некой химерой – гротескным, уродливым способом привлечения внимания к реальной проблеме. История Джеки стала современной версией «Красной шапочки», которую Сьюзан Браунмиллер[22] однажды назвала «притчей об изнасиловании». Девочку останавливает на дороге волк, жестокий соблазнитель. Он сбрасывает маскировку, набрасывается на нее и съедает.

Элизабет Шамбелан в своей статье об этой истории приводит слова двух антропологов, Доркаса Брауна и Дэвида Энтони, которые писали о символической связи между волками и «молодежными воинственными бандами» в древней Европе. «Они действовали на окраинах, в течение многих лет держались вместе, а потом распадались, когда члены их достигали определенного возраста». Для этих банд был характерен «сексуальный промискуитет». Они «происходили из богатых семей… их обязанности сводились к войне и набегам… Они жили в глуши, вдали от своих семей». В германских легендах такие банды назывались «маннербунд», то есть «союз мужчин». Мужчины ходили в шкурах животных, что позволяло им нарушать социальные ограничения и не терзаться чувством вины, когда их время в «маннербунд» закончится.

Шамбелан полагает, что «Красная шапочка» может быть «притчей об изнасиловании, точнее, об изнасиловании и убийстве и самой причудливой трансгрессии».

Изнасилование неизбежно в мире, созданном для мужчин, наделяющем их максимальной свободой и дозволяющем беззаконие, считает Шамбелан. «Логически невозможно, чтобы такая дикая аномалия существовала в системе эгалитарной и человечной». Статья была написана за полгода до обвинений в адрес Харви Вайнштейна и всего, что последовало за ними. Шамбелан продолжает: «Но она существует, и никто не заставит нас понять [несправедливость изнасилования]. Ничто не может сделать это знание публичным, знание, которое все мы разделяем и признаем, что разделяем. Чтобы сделать это, нужно иметь больше власти, чем те силы, которые стремятся сохранить его в забвении». Шамбелан полагает, что именно ложные попытки получить власть и заставили Джеки придумать свою историю.

В январе 2015 года после статьи в Rolling Stone я вернулась в Шарлоттсвилл, чтобы написать о братствах. Это была моя первая статья, и я нервничала, чувствуя, что из участника превращаюсь в наблюдателя. В первый вечер в кампусе я отправилась в кафе пить пиво со своей подругой Стеф. Вокруг меня были члены братства в брюках хаки и куртках и девчонки из сестричества с накрученными волосами и в высоких сапогах.