Кривое зеркало. Как на нас влияют интернет, реалити-шоу и феминизм

В 1451 году, через 20 лет после казни, Жанна д’Арк была признана добродетельной мученицей. Ее истории – непокорности и добродетели – стали переплетаться. «Спустя пять веков после смерти кем только ее не называли, – пишет Стивен Ричи в книге «Жанна д’Арк: Святой воин» (2003). – Кто-то видел в ней демоническую фанатичку, кто-то – духовного мистика. Она представлялась трагической игрушкой в руках власть имущих, создателем и иконой современного популярного национализма, обожаемой героиней, святой». Жанну любили и ненавидели за одни и те же поступки, одни и те же черты… В 1920 году ее канонизировали, и она присоединилась к женщинам, претерпевшим мученичество за свою чистоту, – святой Люсии, святой Цецилии, святой Агате. Точно так же сегодня мы канонизируем святых поп-культуры, претерпевших мученичество за свой грех.

Переписывание женской истории неизбежно заставляет нас иметь дело с мужскими правилами, которые прежде ее определяли. Чтобы спорить с идеологией, ее нужно признать и озвучить. И в ходе этого вы можете неосознанно укрепить позиции своих противников. Эта проблема постоянно меня мучит. Она определяет журналистику в эпоху Трампа: когда вы пишете статью, выступая против чего-либо, то тем самым укрепляете это, предоставляя ему время и пространство, попросту уделяя внимание.

В 2016 году Сэди Дойл опубликовала книгу «Женщина-катастрофа: Мы их ненавидим, высмеиваем и боимся – и почему». В книге анализируется жизнь и публичный нарратив известных трудных женщин нашего времени: Бритни Спирс, Эми Уайнхаус, Линдси Лохан, Уитни Хьюстон, Пэрис Хилтон. Кроме того, там немало исторических примеров – Сильвия Плат, Шарлотта Бронте, Мэри Уолстонкрафт. Как пишет журнал Kirkus, это «глубокий, вдумчивый анализ», а журнал Elle называет книгу «невероятно ярким рассуждением, с которым нужно ознакомиться всем». Подзаголовок книги отражает внутреннюю неопределенность, порождающую двойственность феминистического дискурса. Кто такие «мы», ненавидящие, высмеивающие и боящиеся таких женщин? Это читатели Дойл? Или феминистки, писатели и читатели, обязаны принять на себя ответственность за всю ненависть, страх и издевательства, порожденные другими людьми?

Свою книгу Дойл называет «попыткой не только понять все стороны женственности, которые мы привыкли держать под спудом, но и дать голос девушке, которая привычно действует в рамках сексистского общества». «Мы» в этом предложении почти сразу же исключает Дойл и ее читателей, а в процессе чтения книги возникает невероятный сплав женоненавистничества и феминизма – и женоненавистник, и феминистка, хотя и по противоположным причинам, хотят исследовать глубины женской деградации и боли. В главе, посвященной Эми Уайнхаус, Уитни Хьюстон и Мэрилин Монро, Дойл пишет: «Гибель женщины-катастрофы становится окончательным заявлением, которое мы хотим от нее услышать. Такие женщины действительно не могут ничего сделать, и не следует поощрять их к таким попыткам». В конце главы про секс (где присутствуют «когда-то хорошая девочка, а теперь распутница Линдси Лохан, разведенная мать-одиночка Бритни Спирс, Кейтлин Дженнер[31] с ее сладострастными позами, Ким Кардашьян, имеющая наглость появиться на обложке Vogue со своим чернокожим мужем») Дойл пишет: «Мы держим женское тело под контролем, а самих женщин в страхе, и публичное мнение немедленно осуждает любую сексуальную личность, кажущуюся женственной». Неужели это действительно так? Обобщать всегда сложно, но этот пример очень показателен: в настойчивых попытках признать неравенство мы порой не видим современную популярную культуру такой, какова она есть.

Проект «Женщина-катастрофа» направлен на то, чтобы указать на несправедливое отношение к знаменитым женщинам в прошлом и предотвратить подобное в настоящем. Задача автора – показать, какой ущерб наносится обычным женщинам в обществе, где с интересом смотрят на гибель известных женщин. Дойл оплетает эту достойную цель причудливой фаталистической гиперболой, выбирая тон, который долгое время был основным в сетевом феминистическом дискурсе. В главе «Фатальное влечение» она пишет: «Женщина, желающая, чтобы ее любили, в опасной близости от превращения в женщину, требующую внимания мира». Женщина-катастрофа «безумна, потому что мы все безумны, потому что в сексистской культуре быть женщиной – все равно что страдать неизлечимой болезнью». Общество превращает Майли Сайрус в «стриптизершу, дьяволицу, живое воплощение хищнической похоти». Стоит войти в Интернет – и сразу натыкаешься на тему № 1: является ли Рианна дурным примером для женщин. Причем «вердикт всегда выносится не в пользу Рианны». Дойл пишет, что ее мотивировала «жизнь, проведенная в наблюдениях за тем, как в средствах массовой информации самые красивые, счастливые, богатые и успешные женщины мира превращаются в извращенных идиоток, а потом под беспощадной силой общественного презрения умолкают и исчезают в безвестности».