Кривое зеркало. Как на нас влияют интернет, реалити-шоу и феминизм

В июне 2017 года Макфарланда арестовали, предъявив обвинение в мошенничестве. Он не только обманул гостей фестиваля, но еще и полностью сфальсифицировал финансовое положение своей компании. В начале года он заявлял, что прибыль компании за месяц составила 21,6 миллиона долларов и что ей принадлежат земли на Багамах стоимостью 8,4 миллиона долларов. Он заключил договоры и обманул целый ряд компаний и работников (причем многих на Багамах). Многие поверили в то, что фестиваль станет грандиозным мероприятием, сулящим большую прибыль. Неустрашимый Макфарланд продолжал мошенничать: тем же летом он заперся в пентхаусе и через компанию NYC VIP Access продал на 100 тысяч долларов фальшивых билетов на эксклюзивные мероприятия, причем многие были им просто выдуманы. Согласно предъявленному в 2018 году иску, Макфарланд, прикрывшись новым предприятием, обращался к тем же, кого уже обманул. Он выбирал из имеющейся базы данных клиентов с самыми высокими ежегодными доходами. Узнав об этом, я испытала нечто сходное с восхищением. Я вспомнила, как в разгар интернет-скандала Джа Рул писал в Twitter, что фестиваль Макфарланда «НЕ АФЕРА». Эта фраза превратилась в церемонию перерезания ленточки. Макфарланд, которого The New York Times назвала «Гэтсби, пропущенным через фильтр Instagram», был объявлен главным аферистом своего поколения, а его фестиваль – не просто аферой, но квинтэссенцией аферы, крупнейшим фальшивым мероприятием тысячелетия.

Фестиваль Макфарланда стал ярким свидетельством культурного сдвига, в предыдущее десятилетие постепенно, но неуклонно менявшего характер нации, делая аферы (обман доверия ради прибыли) совершенно нормальным делом. Это произошло после избрания Дональда Трампа, когда мошенничество неопровержимо и унизительно утвердилось в качестве абсолютной американской этики. Это произошло после мощной волны феминистских инициатив и появления женщин-предпринимателей, которые окончательно объявили наращивание богатства прогрессивной политикой. Это произошло после появления таких компаний, как Uber и Amazon, которые разрушили экономику, а потом продали ее по дешевке, обещая сделать мир лучшим и более удобным местом. Это произошло после появления реалити-ТВ и Facebook, которые использовали возобновляемый природный ресурс человеческого нарциссизма для создания мира, где наши личности, отношения и характеры стали не просто монетизируемыми, но и нуждающимися в монетизации. Это произошло после того, как стоимость высшего образования стала недоступной, а выпускники оказались обреченными на низкооплачиваемую работу и колоссальное экономическое неравенство. Это произошло после финансового кризиса 2008 года, который окончательно убедил миллениалов в том, что самый быстрый и надежный способ добиться успеха – это мошенничество.

Крах

В 1988 году двадцатисемилетний Майкл Льюис уволился из инвестиционного банка Salomon Brothers, продававшего первые в мире ценные бумаги с ипотечным покрытием, и написал книгу «Покер лжецов». Это был портрет Уолл-стрит в годы после отмены федерального регулирования, когда в мире откровенных манипуляций и нечистоплотной прибыли процветали хитрые, циничные и удачливые мошенники. Неопытный юноша распоряжался активами на миллионы долларов, даже не понимая, что происходит. Вспоминая тот период в 2010 году, Льюис писал: «Все происходившее до сих пор кажется мне совершенно абсурдным… Я понимал, что так долго продолжаться не может. Рано или поздно (скорее, рано) кто-то разоблачит меня и всех тех, кто более или менее похож на меня, и назовет нас мошенниками». Льюис думал, что «Покер лжецов» станет рассказом об определенном периоде, историей того, как «великая нация потеряла финансовый разум». Он не ожидал, что после краха 2008 года аферы из его опыта покажутся невинными шутками.