Кривые Зеркала

— Ассоль. Так меня называют люди.

— Это человеческое имя, — заметил джинн.

— Да. Моё настоящее родовое имя и титул не годятся для использования в этом мире. Они длинны и трудны для воспроизведения и могут вызвать лишние вопросы.

Ахмед серьёзно кивнул, кажется, ему понравилась обстоятельность принцессы. Или сама принцесса? Можно ли применить категорию "нравится" к машинному разуму?

— В разговоре между шефом и Сергеем Васильевичем необходимость взять псевдоним была объяснена именно этими причинами. Логично, однако… вы ведь сами выбрали это имя?..

— Сама.

Джинн кивнул, он смотрел на Ассоль с мягкой приветливой улыбкой. То есть не он, конечно, голограмма его, Ахмед смотрит видеокамерами из-под потолка… Сергей вдруг взревновал. Ха, ревновать эльфийку к джинну!.. сказать кому, засмеют.

— Кстати, это вам.

К ним подкатил невысокий столик, Сергей потянулся к двум билетам. Сначала ему показалось, что он промахнулся. Потом — что билеты прилипли к поверхности столика. Он растерянно выругался, поскрёб ногтями.

— Это ещё что такое?

— Голографические технологии, — пояснил джинн, и неощутимые билеты пошли рябью, растворились. — Таких ещё нигде нет.

— Дай-ка догадаюсь, — Сергей смерил Ахмеда хмурым взором. — Отвечает твоим представлениям о смешном?..

— В некоторой мере, да, — джинн прищёлкнул пальцами, и "мыльницы" принцессы и Сергея одновремено запищали. — Вот ваши билеты.

— Ты ведь мог сразу прислать их, — сказал Сергей.

— Верно, мой господин.

— Тебе наверняка и надо было так сделать.

— Мне было лишь приказано отдать вам билеты, — Ахмед вежливо улыбался. — Как и где это сделать, не уточнялось.

— Извивы логики машинного разума всегда ставили меня в тупик, — пожаловался Сергей принцессе. — А с этим чувством юмора…

Он снял с пояса "мыльницу", открыл билет и глянул на время рейса.

— Вызвать вам вертолёт? — предложил джинн.

— Не стоит, успеваем. Пешком доедем.

— Это была шутка, Сергей Васильевич? — вежливо спросил Ахмед. — Построенная на антитезе?..

— Чего? — Сергей понял. — А, нет. Просто обмолвился, но получилась вроде как шутка. Тебе это недоступно, ты же не способен ошибаться. Способность делать ошибки — прерогатива людей.

— Отчего же. Я могу прийти к неверному выводу, основываясь на неполных данных. Также есть задачи, не имеющие решения. Полагаю, в данных случаях можно сказать "Я ошибся".

— Нет, в данных случаях можно сказать, что ошиблись люди, не обеспечив тебя всеми данными и дав некорректную задачу.

— Спасибо, — после паузы сказал Ахмед. — Я понял. Не думаю, что желаю обрести способность ошибаться в человеческом понимании слова.

— Даже если это сделало бы тебя настоящим человеком? — подколол Сергей.

— Позвольте уточнить. Если я буду допускать ошибки, параметры моего мышления будут более сходны с человеческими?

— Пожалуй, да… — Сергей задумался. Тряхнул головой. — Ну, тебя, Ахмед. Я же просто пошутил.

— А. Понятно, — Ахмед нахмурился, изломил брови, выпятил нижнюю губу — размышлял. Дёрнул шеей, подхватил свалившийся тюрбан. Ха, да он же просто пародирует меня!.. — Апгрейд, дающий возможность совершать ошибки, нежелателен с точки зрения рациональности и полезности системы.

— А мне не помешал бы апгрейд, позволяющий не делать ошибок, — пробормотал Сергей.

— Не думаю, что это в моих силах, Сергей Васильевич, — вежливо сказал джинн.

— Не думаю, что это в чьих-нибудь силах. Ладно, Ахмед, бывай. Привет Марату Ивановичу.

— Передам. До свидания, Сергей Васильевич. До свидания, Ассоль. Приятно было поговорить.

— Ну, и как вам наш Ахмед? — спросил Сергей в кабине лифта.

— Он… немного жуткий, — принцесса зябко передёрнула плечами.

— А мне казалось, он вам понравился, — равнодушно сказал Сергей.

— Да. Но он страшноватый. В нём есть безысходность. И я никак не могу дать ему определение с точки зрения моего мира. Раб?..

— Ахмед не раб!.. — возмутился Сергей.

— Или выдрессированный зверь?

— И не зверь!..

— Голем — самое подходящее слово, пожалуй… — принцесса покривила губы, глядя на своё отражение в лифтовом зеркале. Всё-таки, для чего оно?

— Ахмед — не…

— А кто он? — принцесса яростно обернулась к Сергею. — Он ведь совершенно определённо не-человек!..

Да что с ней такое опять?!.

— Ну… пожалуй, можно назвать его инструментом… — осторожно сказал Сергей. Кабина лифта, куда можно было завести автомобиль, вдруг показалась тесной. — Да, именно так. Инструмент, вещь, умеющая думать.

Сергей рулил сам, разговаривать не хотелось. Ну её, эту принцессу, с её перепадами настроения. Как будто у неё… гм, почему нет?.. это всё объяснило бы. Он постарался припомнить, как с этим делом обстоит у эльфиек. Сейчас-то она человек и просто не привыкла… Ладно, к женщинам в такие дни следует относиться философски, словно к стихийному бедствию, если уж нет возможности держаться подальше.

До аэропорта прошёл в неприязненном молчании. Тихо шептала радиоволна.

Аэропорт находился далеко за городом, к нему вела широченная автострада и ветка наземного метро. Сергей въехал под эстакаду, изучая подступы к стоянкам. Всё было забито.