Кризис

К: Я собираюсь прочитать перед конгрессом письмо, которое Матак [Сирик Матак, бывший премьер-министр Камбоджи] написал, когда мы предложили вывезти его из страны. Жалко, он покойник, знаете ли, но он отказался эвакуироваться.

Ко: Ну, я просто не знаю. Что ж, удачи.

ГЕНЕРАЛ СКОУКРОФТ – КИССИНДЖЕР

15 апреля 1975 года, вторник

20:55

…

С: Вы видели законопроект комитета по международным отношениям?

К: Нет.

С: Милая вещица. Они предлагают двести миллионов долларов на гуманитарную помощь; для оказания помощи в эвакуации, для разрешения использования войск при эвакуации американцев, для разрешения использования войск при эвакуации вьетнамцев, если их не больше, чем требуется для эвакуации американцев.

К: Именно поэтому мы сократили число американцев до двухсот.

С: Верно. Они туда не включили также никакого вооружения. Это просто невероятно. Он подытоживает худшее из того, что происходило на встрече.

К: Ну, Индокитая больше нет, но мы заставим их заплатить за это. Во всем моем сегодняшнем показании я двадцать пять раз упомянул, что это случилось по вине конгресса.

С: Я думаю, мы должны сделать это ради чувства собственного достоинства страны.

ТЕД КОППЕЛ – КИССИНДЖЕР

16 апреля 1975 года, среда

12:35

…

ТК: …Вы слышали последний отчет?

К: Нет.

ТК: Аэропорт пал [в Пномпене], и остатки правительства просят договориться об урегулировании – по сути, это капитуляция.

К: Что ж, сегодня для меня это практически невозможно, потому что мне нужно работать над своей речью.

ТК: Где Вы выступаете?

К: Завтра в AОРН.

ТК: Что это?

К: Общество редакторов новостей.

ТК: Вы собираетесь выступить с главным обращением?

К: Надеюсь. Я работаю над этим, как если бы я был главным докладчиком.

ТК: Можете пустить меня на пять минут? Позвольте мне поговорить с Вами сейчас примерно пять минут. На данный момент мы ничего не можем сделать?

К: Ничего такого, что я могу придумать.

ТК: Вам кажется, что Сианук вернется?

К: Я бы не стал на это ставить.

ТК: Это было бы катастрофой, если бы он этого не сделал.

К: Верно.

ТК: Куда мы идем? Что, вообще-то, мы можем сделать? Вы активны в этом плане хоть в какой-то степени?

К: На прошлой неделе мы пытались вернуть Сианука. Это нелегко объяснить.

ТК: То, что Вы говорите, – это ничего. Вы общаетесь с китайцами или русскими?

К: Это отличная рекомендация Скотти [Рестона], но что, черт возьми, могли сделать русские?

ТК: Я видел образчик творения Скотти, а что насчет китайцев?

К: Что они могли сделать? Мы были на связи.

ТК: Они сотрудничали?

К: Я не думаю, что они могли бы вернуть его [Сианука]. Я думаю, он может вернуться, но он может быть марионеткой.

…

ДЖЕЙМС СКОТТИ РЕСТОН – КИССИНДЖЕР

16 апреля 1975 года, среда

16:30

Р: Куда мы придем с прекращением огня? Только между нами.

К: Послушайте, что мы должны делать для прекращения огня в Южном Вьетнаме?

Р: Ага.

К: Мы ни к чему не пришли, прямо сейчас, но – ну, мне очень трудно говорить о дипломатии – но это единственное, что мы имеем в виду.

Р: Что ж, мы получаем некоторые – мы собираем некоторые предложения, которые мы не выдвигали сами, а брали из двух разных источников, указывающие на то, что Ханой хочет вести переговоры. Я не удивлен, что они этого хотят…

К: Ну, послушайте, если Ханой хочет переговоры, то, по моему опыту, они никогда не были очень застенчивыми, давая нам понять это, и, если они хотят говорить, мы, безусловно, делаем все возможное, чтобы, черт побери, содействовать им. Вы можете мне сказать, это источники в газетах?

Р: Нет, это источники из Восточной Германии.

К: Ну конечно – я имею в виду, что это для Вас лично, мы, конечно, поддерживаем связь с русскими, и, если что-то случится, мы узнаем об этом достаточно скоро.

Р: Какую помощь Вам оказывает Добрынин?

К: Ну, знаете, я думаю, что эти ребята так же удивлены, как и мы, тем, что произошло. В основном произошло то, что они сохранили объем своей помощи на прежнем уровне, а наш снизился по ряду причин, включая инфляцию и цены на нефть, и, в конце концов, с тех пор как Шлезингер в начале марта дал пресс-конференцию, которая отразила оценки нашей разведки относительно того, что этот год не будет годом большого наступления.

Р: Да, ну, я слышал Ваши показания по этому поводу вчера. У меня просто такое ощущение – ничего, кроме ощущения, – что, может быть, что-то можно сделать, чтобы избежать этой действительно катастрофической человеческой бойни в Сайгоне…

К: Послушайте, это почти единственное, что осталось сделать.

Р: Ну, это то, что, как мне кажется, должно быть, – то, что меня беспокоит, Генри, откровенно говоря, по причинам, которые я понимаю, очевидно, Вы должны создать впечатление, что Вашим первым приоритетом является моральное обязательство поставлять оружие, но, безусловно, более высокий приоритет…

К: Да, но одному без другого не обойтись.

Р: У Вас даже нет времени на то, чтобы отправить другое туда…

К: Вероятно, может, и нет.

Р: Шлезингер вчера сказал о шести неделях, прежде чем вы сможете получить действительно эффективное вооружение, – у нас нет шести недель, не так ли?