Кризис человечества. Выживет ли Россия в нерусской смуте ?

Примерно в 2003 году у российских аналитиков появился аргумент, которые впервые за долгие годы были вынуждены воспринять их американские коллеги. Звучит он примерно так: «После „интернационализаций природных ресурсов Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока единственной американской фирмой, которая сможет там работать, будет MacDonalds — ито по китайской франшизе». Угроза китайского освоения природных ресурсов, по тем или иным причинам вышедших из_ под контроля России, является сегодня, в условиях фактической ничтожности российского государства, единственным способом их защиты от экспансии глобальных корпораций Запада и, в первую очередь, наиболее полно выражающих эту экспансию США.

Весьма существенно, что в 2003 году США не стали всерьез защищать М. Б. Ходорковского именно из-за твердого стремления последнего к строительству нефтепровода «Ангарск_ Дацин», который связал бы Россию и Китай, превратив их в безальтернативных партнеров друг к другу, на технологическом уровне.

В тот момент «ЮКОС» находился буквально в шаге от превращения в стратегического партнера одной из крупнейших американских нефтяных корпораций (речь шла, насколько можно судить, о продаже ей блокирующего или чуть меньшего пакета акций). Благодаря этому американский глобальный бизнес прорывался бы в нефтяную промышленность России — достижение, значение которого можно осознать только в свете общеизвестного тогда, но сейчас уже прочно забытого намерения российского государства допустить в нефтяную отрасль только одну-единственную глобальную корпорацию.

Таким образом, отказавшись от действенной защиты М. Б. Ходорковского и «ЮКОСа», американское государство тем самым предпочло пожертвовать исключительно значимой для себя (в том числе и с точки зрения описанной выше «доктрины интернационализации природных ресурсов Сибири») возможностью прорыва в российскую нефтяную отрасль ради блокирования эксклюзивного сотрудничества России с Китаем. Это свидетельствует об исключительной значимости, придававшейся американцами Китаю уже 6–7 лет назад [36].

Интересно, что осенью 2009 года в «ловушку Ходорковского» феерическим образом попал его антагонист — Путин. Посетив в качестве главы правительства Китай и нуждаясь в демонстрации успеха в очень непростых обстоятельствах (объем подписанных торговых и инвестиционных соглашений оказался почти в полтора раза меньше предварительно объявленного — 3,5 млрд долл. против 5 млрд), он пошел на колоссальные принципиальные уступки, согласившись с разработкой китайцами российских месторождений с последующей переработкой сырья на китайской территории (перерабатывающие предприятия, впрочем, могут строиться и в России — при условии занятости на них китайских рабочих). По сути дела, это представляется аналогом «доктрины интернационализации природных ресурсов Сибири», но уже с китайской, а не американской точки зрения.

Можно предположить [37], что соответствующая программа сотрудничества, рассчитанная на период до 2018 года и ориентированная, по сути дела, на «переваривание» Китаем Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока, призвана (разумеется, с точки зрения китайского руководства) увенчаться присоединением указанных территорий к Китаю в 2019 году.

Понятно, что подписание подобного соглашения автоматически делает В. В. Путина стратегическим противником американского государства и глобального бизнеса в целом, что обещает весьма интересные коллизии развития отечественной «тандемократии» [38] уже в ближайшие годы.

Нельзя ни при каких обстоятельствах допустить попытки военной аннексии Китаем Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока.

Обсуждения в китайских СМИ, и особенно в Интернете, появление качественно новых идеологем (в том числе излагаемых публично как заслуженными специалистами в области национальной безопасности, так и представителями общественности — например, в сборнике «Китай сердится»), невозможных без как минимум попустительства государства, свидетельствует о том, что китайское общественное мнение под грузом объективных предпосылок постепенно склоняется к идее присоединения соответствующих территорий.

О прямой подготовке к такой попытке свидетельствуют широкомасштабные китайские военные маневры 2006 и осени 2009 года, в ходе которых значительные массы войск с боями стремительно проходили, ломая сопротивление условного противника, в первом случае тысячу, а во втором — две тысячи километров.

Аннексия Китаем Зауралья с его быстрой и необратимой дерусификацией и китаизацией (правда, эти процессы и так идут на протяжении всех либеральных реформ) представляется одной из ключевых стратегических опасностей для России.

Соответственно, одна из главных стратегических целей России — любыми путями, любыми способами, любой ценой не допустить попытки такой аннексии. Ведь даже в случае ее успешного отражения она будет означать для России катастрофу, сопоставимую по своей разрушительности с Великой Отечественной войной.