Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

Когда в 1949 году департамент Morgan Trust совершил свою первую покупку обыкновенных акций, это расценили как нечто настолько дерзкое, что Хинтону пришлось позвонить Расселу Леффингуэллу — ну, в отпуск в Лейк-Джордж, штат Нью-Йорк, — чтобы согласовать покупку. После 1950 года изменения в налоговом законодательстве и коллективных переговорах привели к резкому росту пенсионных фондов, и большая часть этих денег потекла в коммерческие банки. После того как General Motors назначила Morgans одним из управляющих своим пенсионным фондом и разрешила инвестировать до 50 % в акции, бизнес начал процветать. «Нас создал фонд General Motors, — сказал Хинтон, — когда мы возглавляли парад, все остальные хотели нас видеть» [Chernow, 2010].

Прямо как в известном анекдоте — «тут-то мне карта и поперла». Заполучив в управление пенсионные фонды таких гигантов, как Ford и General Motors, Morgan Guaranty стремительно наращивала активы и уже к середине 1960-х вернулась в число крупнейших банков США и мира. Вот так чудесно, словно по мановению волшебной палочки, завершилась борьба за выживание некогда знаменитого банкирского дома. Имя Морганов вернуло себе былой вес, но теперь оно принадлежало не потомкам Джона Пирпонта Моргана, а всего лишь партнерской компании, получившей свое богатство из чужих рук.

Читатель. Ну вы просто камня на камне не оставляете! С ужасом думаю, что же вы сделаете с Рокфеллерами…

Теоретик. Самое время напомнить, что мы вовсе не занимаемся «разрушением мифов». Мы ищем реальную правящую элиту США, и когда какое-то семейство оказывается за ее пределами, это означает, что мы напрасно потратили время. Поэтому в наших интересах не «сделать что-нибудь» с Рокфеллерами, а определить их действительное положение в системе американской Власти 1950–1970 годов. Делать это следует с особенной аккуратностью, поскольку роль Рокфеллеров в мировой политике раздута многочисленными конспирологами до положения «властелинов мира». И нужно признать, что для этого были существенные основания:

К середине 1950-х годов… семья Рокфеллеров стала важнейшим ресурсом нации… Через Фонд Рокфеллера, Совет по международным отношениям и Республиканскую партию она была связана с высшими должностными лицами, определявшими национальную политику. Всякий раз, когда члены правящей элиты собирались для принятия судьбоносных решений… один или два ключевых лица неизбежно выбирались из исполнительных уровней институтов, в которые семья была глубоко вовлечена.

Такие люди, как Джон Макклой, Дуглас Диллон, Джеймс Форрестол, Роберт Паттерсон, Роберт Ловетт, братья Даллес и Уинтроп Олдрич, не занимали выборных должностей, но обладали властью, во многих отношениях большей и долговременной, нежели власть избранных лиц, которым они служили… сменившие их политические эксперты, такие как Уолт Ростоу, Збигнев Бжезинский и Генри Киссинджер… вышли из международных институтов и аналитических центров, в создании которых ключевую роль также играл Фонд Рокфеллера [Collier, 1976, р. 671].

Читатель. Ага, знакомые фамилии! Макклой, Ловетт и братья Даллесы — вот на кого они на самом деле работали!