Кризис либерализма

Постмодернисты ратуют за свободу плюрализма. Причем притязания свои они выражают столь же тотальным образом, как и упомянутые идеологии, выступавшие раньше за идею единства. Плюрализм, отрицание разума сводится сегодня к всеядности. Стиль нового образа жизни и культуры формируется принципом анархизма.

Если задуматься над вопросом, что же стоит, собственно, за принципом бесконечного многообразия форм жизни и субкультур, которые превозносятся сегодня как прогресс в распространении свободы, то мы обнаружим здесь именно анархизацию культуры. До сих пор понятие анархизма ограничивалось определенными революционными концепциями и политическими программами. Ныне же анархизм стал фундаментальным принципом, в соответствии с которым у нас практикуется в политической, общественной, культурной, религиозной сферах осуществление свободы, понимаемое как плюрализация образа и стиля жизни.

3. Постмодернизм отходит от принципа субъективности. "Субъективность" - понятие, идущее от идеалистической трансцендентальной философии. Мы можем выразить его в плане христианства таким образом, что человек представляет собой уникальную, единственную в своем роде личность. Участники нынешних интеллектуальных дискуссий полагают, что веку субъективности наступил конец.

Самые радикальные нападки на христианство свершают у нас ныне уже не атеисты, как это было прежде, а сами христианские церкви и общины. Новая ситуация выражается в возникновении симбиоза между все более либерализирующимся обществом и значительной частью церквей, которые тоже участвуют в этом процессе либерализации. Во главе этого процесса часто маршируют также и высокопоставленные и именитые теологи, которые ведут борьбу не против церкви как таковой, а лишь за ее реформирование, к примеру, за структурную демократизацию, за освобождение от авторитетов, то есть именно за тот либерализм, который у нас сейчас практикуется.

Этот практикуемый у нас либерализм - совершенно иной, чем был великий классический либерализм, в верности которому я и сам готов признаться. У нас же речь идет именно о новой форме либерализма, согласно которой каждый человек притязает на абсолютное свое право совершенно самостоятельно и автономно определять свой образ жизни во всех вопросах, касающихся его прямо или косвенно.

Такое право на самоопределение личности в его абсолютном выражении распространяется не только на все вопросы морали, этики и все иные основы жизни человека в обществе, но также на все вопросы, касающиеся христианской веры, на все, что когда-то понималось под христианской истиной.

Что произойдет, если этот процесс дехристианизации будет продолжаться? А в том, что он будет продолжаться, нет никаких сомнений. Если силы, осуществляющие этот процесс, полностью развернутся, наступит тотальная "приватизация" христианства, оно будет рассматриваться исключительно как сугубо личное дело каждого человека. Эта полная приватизация, которую можно называть также либерализацией или индивидуализацией, означает не только право каждого индивида принимать самому решение относительно христианских истин.

Приватизация христианства означала бы также конец свободного общества, связанного нормами правового государства. От того, насколько наше общество осталось еще христианским, зависит существование демократии и правовой государственности в Германии в целом. И в той степени, в которой осуществляется гипертрофированное и абсолютизированное право каждого индивида самому и совершенно произвольно решать все вопросы, касающиеся его самого, окружающей социальной и природной среды, а также и истин, в такой же мере происходит и распад общества.

С разрушением христианской семьи, с утратой родителями готовности и способности воспитывать детей в духе христианской нравственности, европейское христианство оказалось в глубочайшем кризисе. Нет в обществе никакого другого института, который мог бы заменить христианство, если родители не в состоянии более передавать традиции подрастающим поколениям.

Попытки насильственной дехристианизации общества предпринимались в нашу эпоху уже дважды: одна коммунизмом и вторая - фашизмом и национал-социализмом. Попытки эти привели не только к варварству, но и к тому, что, захватив государственную власть, преступники использовали самые современные средства для истребления определенных слоев общества как паразитов.

Высшей заповедью и ценностью Просвещения был гуманизм, совершенствование человека, вера в разум человека. Если эти основоположения Просвещения разрушаются в угоду новому либерализму и его эксцессам, тогда наступает конец и самому Просвещению. Единственное табу, которое осталось в немецком обществе, касается запрещения носить эмблемы и повторять лозунги, имевшие хождение во времена национал-социализма.