Кризис либерализма

Философские аспекты экологического кризиса: виновны ли эпоха Нового времени или христианство в экологическом кризисе?

Стараниям эмансипаторов по перманентному самоосуществлению каждого индивида вдруг наступил конец, во всяком случае эти усилия были временно прерваны. Произошло это в 70-е годы. Осознание наступившего экологического кризиса оборвало надежды на освобождение человечества в ближайшее время на пути социализма. Эти надежды сменились страхом перед гибелью человечества. На какое-то время в самосознании нашей культуры перестали играть центральную роль понятия "самоосуществления" и "самовозвышения". Более того, поскольку хищническая эксплуатация природных ресурсов достигала предела, повсюду заговорили об "ответственности", необходимости "самоограничения" и даже "аскетизма".

Разговоры эти сменились в 80-е годы циничным нигилизмом. Нигилизмом, который, быть может, был заложен в самой эпохе Нового времени. И потому после недолгого возмущения масштабами экологического кризиса, можно сказать, почти закономерно наступило торжество нигилизма. "Что мне до будущих поколений, я живу сегодня и сейчас" - таков был лозунг. Отчеты о гибели лесов уже больше никого не волнуют.

При этом никто не видит необходимости задуматься над экологическим кризисом с философской точки зрения. Философские рассуждения на эту тему произносятся, правда, на воскресных мероприятиях, но практических последствий все это не имеет. Связано это обстоятельство, в частности, также с ложным представлением о самой философии. Между тем задача философии не в том, чтобы приносить конкретную пользу. Функция философии состоит скорее в постановке вопроса, в чем, собственно, заключается вообще польза.

Что считать пользой? Для экономических наук польза представляет собой высшую цель, и данный постулат принимается без раздумий. Теперь же, в ситуации экономического кризиса экономистам следовало бы обратиться к действительности, чтобы попытаться отделить видимую пользу от реальной. Но для этого им нужно обратиться к философскому рассмотрению темы.

Решающий вопрос - в чем состоит критерий пользы? До того как люди стали осознавать наступление экологического кризиса, общепризнанным критерием пользы был успех. Если же задавался вопрос, кто решает, что считать успехом, то отвечали ссылками на понятие прогресса. Все, что совершалось на пути прогресса, считалось успешным, а потому и само собой полезным.

Одно из неприятных, но очень важных последствий экологического кризиса состоит ныне в том, что практически во всех высокоразвитых индустриальных странах мира оказалось поставлено под вопрос само понятие прогресса. Ибо если мы будем и впредь организовывать и осуществлять прогресс в прежнем понимании, не предпринимая никакого корректирования, то в условиях экологического кризиса такой прогресс будет прямой дорогой к катастрофе.

Одно во всяком случае ясно: традиционное социалистическое или даже либеральное понятие прогресса оказалось несостоятельным. Все более скептическое отношение к прогрессу, отмежевывание от самого понятия "прогресса", вплоть до отклонения идеи прогресса, с явно выраженными тенденциями к движению назад, к регрессу, распространяются и ширятся в ФРГ.

Если взглянуть на субкультуры экологического движения, то мы увидим, что отказ от прогресса принял разнообразные формы, начиная от культивирования менталитета людей, склонных вообще "выйти" из этого общества, уйти из него, и вплоть до попыток вновь обрести чувство целостности человека с природой на почве "религий природы" и живя в непосредственном общении с природой.

По этому поводу следовало бы заметить следующее. "Выход" каких-то людей из общества возможен лишь в том случае, если остальные остаются в этом обществе. Вопрос не в том, может ли наша либеральная система предоставить каждому индивиду возможность "выйти из этого общества", а в том, сколько человек сможет это сделать. Те, кто "вышли" из общества, продолжают жить за счет остальных, оставшихся в этом обществе. Причем ведут в принципе паразитический образ жизни. Нужно называть вещи своими именами.

Что касается регрессивных тенденций в сознании некоторых участников экологического движения, то в их адрес следовало бы высказать упрек такого рода: они живут совершенно спонтанным представлением о "природе". Надежды обрести утраченную близость и единство с природой, хотя бы в новой мифологии, мистифицирующей природу, происходят из того предположения, что природа есть лишь некая исцеляющая сила, спасающая человека, поддерживающая и кормящая его. Такой взгляд совершенно упускает из вида, что природа может проявлять себя по отношению к человеку также и невероятно суровым и жестоким образом. Природа способна ввергнуть человека в страх и ужас.