Кризис-менеджер для Золушки

Мы выходим из гостиницы и гуляем по Невскому, по Мойке до Летнего сада. Наслаждаемся редким в Питере солнечным днём, пьём кофе, болтаем, смеёмся. Потом идём в Михайловский парк. Почти четыре часа гуляем, время пролетает очень незаметно.

— Так, ты нагуляла уже аппетит? — шутливо спрашивает Даниил. — Тут есть хороший ресторан …

— «Парк Джузеппе»? Обожаю итальянскую кухню, — улыбаюсь я.

— Пойдём, — берйт он меня за руку.

Делаем заказ. Пьём вино, и Даниил неожиданно спрашивает, опять перейдя на тему семьи:

— Так ваша мама не вышла больше замуж?

— Да. Как-то не сложилось, — грустно говорю я.

— Посвятила жизнь детям?

— Она хорошая мама, но не фанатичная, — смеюсь я. — Ну в том смысле, что она хорошо о нас заботилась, следила за нашими успехами, поддерживала, но в разумных пределах. Не было тотального контроля, она не носилась с нами как наседка. Мы были достаточно самостоятельными девочками с первого класса. Мама никогда не навязывала нам своё мнение, а помогала разобраться, чтобы мы сформировали своё. Вообще, у неё очень классный характер. Она спокойная, понимающая, сочувствующая, но в то же время очень самодостаточная и серьёзная. Оля на неё очень похожа характером. А вот я бешеная, вспыльчивая, — усмехнулась я. — Даже не знаю, почему у неё не сложилось после отца.

Я задумываюсь, глядя в окно. Даниил внимательно на меня смотрит, и я немного смущаюсь. Приносят наш заказ.

— Наверное, просто не встретила достойного мужчину, который бы соответствовал ей, — я улыбаюсь, вспомнив генерала. — А ты знаешь, за ней даже генерал ухаживал, когда ей было сорок пять, кажется. Генерал в отставке, военный, ракетных войск вроде. Точно не помню. Хороший был мужчина, вдовец. Предложение ей сделал.

— И что же? — спрашивает Даниил.

— Он был старше неё. Инфаркт в 56 лет, — я грустно смотрю в окно. — Мама тогда переживала, — перевожу взгляд на Даниила. — После этого всё. Она больше ни с кем не сближалась. Наверное, она однолюб.

— Может, она всю жизнь так и любит вашего отца?

— Я тоже так думала всегда. Но из-за того, что я на него злилась всю жизнь, мне было трудно это принять.

— Очень многие люди совершают ошибки, о которых потом могут жалеть всю жизнь, — Даниил смотрит на меня внимательно. — И они имеют право на искупление и прощение.

Я поднимаю взгляд и смотрю в его глаза.

— Я хочу познакомиться с твоей мамой.

Я немного опешиваю.

— Неожиданно. Зачем?

— Сергей Борисович стал мне отцом. Я его очень уважаю и люблю, — говорит он, не отрывая свой взгляд. — Знаешь, я теперь понял, что он всегда любил её, вашу маму. Наверное, моя мать это чувствовала, поэтому так всё и получилось.

Я ошеломлена таким признанием. Не в силах ничего сказать, я думаю над его словами. А Даниил продолжает:

— Она очень хотела родить ему ребёнка. Двадцать лет была помешана на этом, но безуспешно. А потом начала пить, таблетки, клиники. Последние пять лет я только и занимался тем, что следил за ней, чтобы она не сорвалась. И всё равно ей удавалось ускользнуть. Вот и последний раз, сбежала, — его взгляд мрачнеет.

Я понимаю, что эти воспоминания причиняют ему боль.

— После того как отец попал в аварию, я чувствовал, что она сорвётся и ничего не сделал, — я накрываю ладонью его руку.

— Не вини себя, — мягко говорю я.

— Ну не мог же я запереть её в психушке? — с болью в голосе говорит Даниил.

— Даня, это не твоя вина, — я продолжаю сжимать его руку, лежащую на столе.

Он поднимает глаза на меня и его взгляд будто просветляется, в нём появилется надежда.

— Как ты меня назвала?

— Даня.

— Мне нравится, — улыбается он. — Ну, так что, мне можно познакомиться с вашей мамой? — приободряется он.

— Конечно. Вернёмся и я вас познакомлю.

Мы возвращаемся в гостиницу. Наши номера были на одном этаже. Выходим из лифта и, подходя к своему номеру, я останавливаюсь и смотрю на Даниила.

— Спасибо за хороший вечер.

— Мне было приятно провести с тобой день. Теперь многое прояснилось. Правда?

— Да, — соглашаюсь я.

Я уже не злюсь на него из-за отца и его матери и на душе стало намного спокойнее. Мне стало легче с ним говорить.

— Спокойной ночи!

Я уже протянула руки к двери, чтобы открыть её, но Даниил, взяв меня за плечи, разворачивает к себе.

— Опять хотела сбежать, как Золушка, без поцелуя, — улыбается он, приближаясь к моему лицу.

Он обжигает меня своим горячим дыханием и запахом. У меня внутри всё замирает, а когда он прикасается к моим губам, я вся трепещу, как осенний листок на ветру. Отвечаю на поцелуй сначала спокойный и нежный, но потом нас охватывает страсть. «Как же он классно целуется!», — мелькает в моих мыслях, которые путаются, потому что я уже плохо соображаю. Его руки уверенные и смелые. Он не спрашивает разрешения, просто делает то, что хочет. Даниил прижимает меня к двери и, запуская руки под борта моего расстёгнутого пальто, гладит мои бёдра. Это уже не просто поцелуй. Мы оба знаем к чему это приведёт, поэтому я обхватываю его голову руками и, прикусив его нижнюю губу, отрываюсь от его губ. Даниил издаёт тихий стон разочарования.

— Даня, остановись, пожалуйста, — шепчу я.