Кризис социал-демократии

Каутский превратился из вождя в соблазненного (игра слов: Fuhrende- Verfuhrende). В своей лавчонке «марксистских» формул он не находил ничего годного для оправдания постыдного предательства партийного большинства. За неимением ничего более подходящего, изобрел он известную теорию двух душ социалистического Интернационала, являющегося "орудием для мира, а не для войны" и основные положения которого поэтому соответственно конкретной обстановке гласят: "пролетарии всех стран, соединяйтесь"!или же "пролетарии всех стран, убивайте друг друга"! "Как животное на скудном пастбище", бродил он, колеблясь между веселыми логическими карточными домиками и менторскими словопостроениями, пытаясь оправдаться своим авторитетом в политике 4-го августа. Его поздняя оппозиция была полна противоречий, неправильна в своей основе, слаба. Роза Люксембург в своей брошюре Юниуса вела процесс против этой политики. Последовательно, неумолимо, уничтожающе она доказала, беспримерное в истории, банкротство социал-демократии, и ее доказательствами были не формулы, но события, голые факты. Она отнимала почву у всех легенд и ходячих оправданий социал-патриотизма, и обнажая причины и действующие силы империалистической войны, разоблачала ее сущность и ее цели.

Несмотря на большие трудности, возникшие вследствие ее ареста, Роза Люксембург собрала ценный, законченный материал для своих тезисов. Ее исключительное мастерство в применении исторического материализма, как метода исследования, освещает и располагает этот материал, а ее диалектическое понимание истории наполняет его трепещущей жизнью. Лейтмотив брошюры Юниуса заключается в следующем положении последней главы: история возникновения настоящей войны началась не с июля 1914 года, но десятки лет тому назад, в течение которых с необходимостью естественного закона связывались нити за нитями, пока густая сеть империалистической мировой политики не опутала пять частей света, пока не создался могучий исторический комплекс явлений, корни которого коренятся в пучинах экономического существования, верхние же ветви которого простираются в неясно-брезжущий новый мир".

Возникший из капиталистического развития империализм выступает перед нами в своих проявлениях и действиях с грубой беспринципностью и беспощадностью, со своими чудовищными неутолимыми аппетитами, со своими могучими средствами, как вершитель совсем иных чудес, "отличных от eгипетских пирамид и готических соборов", по выражению коммунистического манифеста. Он придает противоречию, создавшемуся вследствие войны 1870-71 года между Германией и Францией, новое, глубокое содержание, он разрешает старые мировые противоречия политических интересов между европейскими великими державами и создает новые спорные области между ними. Он втягивает Соединенные Штаты и Японию в свой фарватер. Распространяя грязь и кровь, он шагает по земному шару, уничтожая всякую культуру и превращая целые порабощенные народы в рабов капитала. В Египте, Ливии, Персии, Китае, на островах и на всех берегах Тихого Океана, на Балканах, полено за поленом, нагромождает международный империализм горючий материал для мирового пожара. Поздно появившийся на свет, но полный предприимчивости немецкий империализм, зажег провоцированным ультиматумом Сербии 1914 года и превентивной войной горючий материал капиталистической культуры. Неудержимо влекла его жажда миллионов со стороны немецкого финансового капитала, — наиболее сконцентрированного и наилучше организованного финансового капитала всего мира, который мечтал об эксплуатации Турции и Малой Азии, а жажда наживы военной промышленности давала ему преступную свободу, очень слабо обуздываемую самодержцем Вильгельмом II и преступной слабостью буржуазной оппозиции.