Кризис совести. Борьба между преданностью Богу и своей религии

Еще одна черта мышления членов Руководящего совета в подобных случаях заключалась в том, что часто подчеркивался долговременный характер того или иного положения. Это значит, что в течение многих лет тысячи людей повиновались этому постановлению Общества, даже если оно возлагало на них тяжкое бремя: возможно, иногда даже было причиной тюремного заключения или других страданий. Если сейчас это положение изменить, говорили некоторые члены Руководящего совета, люди могут подумать, что все, пережитое ими, было напрасно; что, поскольку до этого они находили личное удовлетворение в таких страданиях, считая их «страданиями за правду», теперь они почувствуют разочарование, может быть, даже скажут, что это нечестно, что они перенесли такие муки в то время, как другие могут их избежать.

Мне было трудно соотнести это с духом Писания. Мне казалось, что такие люди будут только радоваться, зная, что другим не придется нести это бремя, чтобы оставаться достойным членим организации. Если, к примеру, человек потерял ферму из — за непосильных, несправедливых налогов, разве он не будет радоваться за своих друзей, узнавших, что эти огромные налоги отменены? Разве шахтер, страдающий заболеванием легких, не обрадуется, узнав об улучшении условий в шахте, даже если ему самому нет в этом никакой выгоды? По — моему, истинный христианин будет чувствовать именно это. Я думал, что нам нужно было бы спросить самих себя, насколько мы были больше озабочены тем, что в случае признания своей ошибки пострадает собственная репутация Руководящего совета и ослабеет доверие к нему людей.

Слушая аргументы, приводимые на заседаниях Руководящего совета, я вспоминал многие дела, представленные Свидетелями Иеговы Верховному суду Соединенных Штатов. Адвокаты противников использовали аргументы, во многом сходные с аргументами Руководящего совета, и подчеркивали потенциальные опасности. Они заявляли, что существует серьезная опасность, что посещения от «двери к двери» могут превратиться в значительное беспокойство для людей или в прикрытие для воровства и другой преступной деятельности и что эта опасность оправдывала необходимость ограничения свободы деятельности Свидетелей Иеговы. Они говорили, что разрешение Свидетелям Иеговы продолжать публичную деятельность, проповедовать в парках, расположенных в определенных районах города, может привести к массовому насилию из — за общего враждебного отношения к ним населения, а значит, такие ограничения ввести необходимо. Они настаивали, что разрешение Свидетелям Иеговы выражать свои взгляды на такие вопросы, как отдание чести флагу, или мнения о том, что мировые правительства являются «частью дьявольской организации», могло нанести ущерб интересам более обширного круга людей, породить широкое неподчинение властям и вызвать бунты против правительства, — таким образом, ограничения были необходимы.

Во многих случаях судьи в Верховном суде проявили замечательную проницательность и ясность ума и вскрыли истинную природу таких аргументов, на первый взгляд, весьма убедительных. Они не согласились с тем, что можно ограничивать права отдельного человека или непопулярного меньшинства только потому, что это желательно сделать из — за страха перед возможной или воображаемой опасностью или ради предполагаемых интересов большинства. Они заявили, что для установления любого законного ограничения таких свобод опасность должна представлять собой нечто большее, чем «страх», большее, чем что — то, что, по предположениям, могло бы случиться. Это должна быть «явная и реально существующая опасность», которая была бы на самом деле[117].

Сколько решений в свою пользу получили бы Свидетели Иеговы, если бы верховные судьи не проявили такую судебную мудрость, такую способность увидеть истинную суть дела, такую заботу об отдельном человеке? Статьи Общества с восторгом одобряли эти решения. Однако, как это ни печально, эти благородные стандарты справедливости и такой подход к делам, касающимся человеческих эмоций, часто оказывались на уровне более высоком, нежели то, что проявлялось на многих заседаниях Руководящего совета. Я помню выражение одного из судей Верховного Суда на слушании дела о Свидетелях Иеговы. Он сказал:

Дело стало трудным не потому, что неясны принципы его решения, а потому, что флаг, о котором идет речь, — это наш собственный флаг. Тем не менее, мы применяем к делу ограничения Конституции, не боясь того, что свобода отличаться от других по убеждениям и духовным стремлениям или даже занимать противоположную другим позицию разрушит социальную структуру… Свобода отличаться не ограничена только теми вещами, которые не имеют особого значения. Это была бы только тень свободы. Проверка ее сущности — это право отличаться от других в вопросах, касающихся самого сердца существующего порядка[118].