Читаем Кризис среднего возраста полностью

Как-то Елена пригласила нас к себе – оценить творческие потуги своего гражданского мужа, альпиниста Анатолия и послушать бардовские хиты в его исполнении. Если с его живописными работами еще как то можно было смириться, несмотря на злоупотребления ядовито-зелеными красками, столь обожаемыми у художников-любителей, то слушать бардовские песни в его исполнении было просто невыносимо. Медведь основательно оттоптал ему уши, и нам ничего не оставалось, как сославшись на занятость быстро покинуть гостеприимную квартиру хозяйки. Плодом этого замечательного многолетнего союза стал красивый мальчишка Ванечка Курицин.

Когда роман с альпинистом перешел в дружескую фазу, исключив сексуальную составляющую, то очередной поход в винный магазин в качестве поиска нового супруга подарил ей не менее колоритного мужчину. Это был Славик Рубинштейн, мнивший себя великим оператором, которого якобы сам Никита Михалков звал к себе на съемки. На самом деле это был спившийся сорокалетний завхоз какой-то заштатной киностудии документальных фильмов. Сомлевший от такого женского дезабилья, он сразу женился на Елене Прекрасной, и теперь они продолжали пьянствовать вместе, пропивая зарплату несостоявшегося оператора. Частенько молодая жена поколачивала своего благоверного, тем самым давая ему понять, кто в доме хозяин. Плодом этого оригинального союза стала Машенька Рубинштейн, впоследствии взявшая фамилию матери.

Мария была уже взрослой девицей, лет семнадцати, когда от сердечного приступа умер ее отец. И Леночка унаследовала шикарную трехкомнатную квартиру в престижном районе, правда с небольшим довеском – мамой Славика, тихой и интеллигентной Ниной Валентиновной с крохотной болонкой по кличке Пуся. Нина Валентиновна души не чаяла в маленькой Машеньке и тем горше была та ненависть и злость, которую обрушили на бедную голову старушки невестка с внучкой. Эта была настоящая травля старого, страдавшего амнезией человека. Ее не просто гнобили, – ее сживали со света, чтобы стать единоличными хозяевами доставшейся в наследство квартиры и побыстрее продать ее. А затем жить на эти деньги, потихонечку тратя их на всевозможные благоглупости.

К этому времени Леночка тем же замечательным способом – через винный магазинчик, – обзавелась новым ухажером, шофером Сашкой Романовым. Он был точной копией Славика: небольшого роста, брюнет с большими карими глазами чуть навыкат и чувственным ртом, с той лишь разницей, что в отличие от интеллигента Славика он был косноязычен и косил под блатного. По меткому выражению матери Елены он был «нечитающий шофер». Все бы ничего, но этот ухажер распускал руки и однажды за это поплатился.

Я познакомился с нечитающим шофером, Сашкой Романовым, при следующих обстоятельствах. Неожиданно позвонила «Лека» и, рыдая в телефонную трубку, сообщила, что ее ухажер избил ее самым скверным образом. Я приказал ей взять такси и немедленно приехать ко мне, пока мы с братом не накажем хулигана.

Лицо несчастной представляло отбивную – левый глаз заплыл синяком, нос был расплющен, а на губах запеклась кровавая корка. Волна ненависти, охватившая нас, требовала молниеносных действий. Взяв ключи от ее квартиры, мы с братом на том же такси уже через двадцать минут были возле ее дома с винным магазинчиком на первом этаже, что возле стадиона Динамо. В руках у нас было по металлическому эспандеру, представлявшему из себя стальную пружину длиной около полуметра и толщиной c черенок садовой лопаты. Быстро открыв входную дверь, мы схватили остолбеневшего от неожиданности подонка и, повалив на супружеское ложе, стали охаживать его стальными пружинами. Он сполз с дивана на пол, глаза его были полны смертельного ужаса и уже через минуту он размяк и размок от недержания. Пообещав ему урыть его в случае повторения рукоприкладства по отношению к сестричке, мы покинули эту нехорошую квартиру.

Сами того не желая, мы неожиданно сплотили этот странный на первый взгляд союз. С Сашки Романова слетел искусственно привитый ему с детства налет «крутого мужика», который кулаками должен воспитывать свою благоверную.

Он стал звать ее Мамкой, ластиться и целовать по любому поводу и без. Прекрасная оценила изменившегося на сто восемьдесят градусов ухажера, и вскоре результатом их совместного сожительства стало предложение руки и сердца со стороны Романова. Все-таки внутри каждого, с виду безбашенного мужичка, сидит на подкорке добытчик и кормилец для своей душечки-пампушечки. Так было и с нашим героем, мужиком без царя в голове, получившим хорошую взбучку. Поняв, что махание кулаками может обойтись ему потерей здоровья, он неожиданно для себя полюбил хорошо налаженный семейный быт: рюмочку к наваристым щам на мясном бульоне, совместные просмотры сериалов и жаркие объятья законной супруги по ночам. Главным преимуществом Сашки Романова было наличие видавшей виды буровой установки, приспособленной на грузовичок

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное