Кризис среднего возраста

«Глупость какая-то, – мелькнуло в голову у Софьи, – мы уже расписаны, и довольно давно».

– Софочка, что с тобой? – пробравшись к жене, громко сказал муж. – Ты какая-то потерянная… Я кричу, кричу, машу, машу, а ты словно меня не видишь!

Мужчина сделал неловкую попытку поцеловать женщину.

«Боже, как от него воняет этим невыносимым «Шипром» и котлетами с луком! Уж хотя бы почистить зубы утром он обязан! Наверное, успел перекусить в учительской!»

Пока она думала это, муж тараторил:

– Софочка, нас такси ждет! Я тут папашу нашего двоечника Иванова с «Волгой» сагитировал: за трешку он прям до квартиры довезет… Ты что, кого-то ищешь?

Женщина его словно не слышала. Она вертела головой, вглядываясь в толпу, как вчера на Монмартре. И вдруг выдохнула. Наконец осознала: французская amour закончилась. Нелепо выискивать среди тех, кто встретил самолет из Парижа, лицо Леона. Француз навсегда останется в ее сердце, в ее памяти – и в ее парижском портрете. Эта тоскливая мысль точно пощечиной отозвалась у нее в голове. Сила мысленной пощечины была такова, что Софья чуть не свалилась.

– Бросьте вы, милочка, эти толстовские штучки, – съехидничал невидимый Борис Щукин. – Ну, пошалили в Парижике, с кем не бывает! У меня ведь тоже от Наденьки на стороне был роман. С Инессочкой. И ничего – узнала и простила. Вот и вы, милочка, возвращайтесь-ка к своим драгоценнейшим муженьку с доченькой. Они вас очень, очень любят. Муж вам и бутылочку «Киндзмараули» купил, и котлетки сам поджарил. Ваши семейные – с лучком и картошечкой. Да, чуть не забыл: тут ему без вас одеколон «Саша» подарили. Ну очень деликатный парфюм, милочка, доложу я вам. Аромат мягкой бархатистой кожи, облагороженный запахом ночной фиалки и оттененный пряными древесными нотками…

Пробудить к жизни, перенести из романтизма к реализму учительницу Шанцеву сумел лишь носильщик. Подкатив свою тележку, он зычным голосом напел:

– Три места везем, гражданочка-а?..

– Товарищ, – отозвалась она глухо, – вот эти большие чемоданы, оба. И эту дорожную сумку.

Потом Софья Николаевна подхватила мужа под руку, нарочито звонко чмокнула его в щеку. Следуя за носильщиком, муж и жена покинули аэропорт.

Садясь в «Волгу», принадлежавшую папаше двоечника, товарищ Шанцева поняла, как же она соскучилась по своей квартире на Тухачевского, по домашним котлеткам с лучком, по картошечке, мелко нарубленной и поджаренной на ароматном подсолнечном масле, по терпкому вкусу грузинского вина…

Но сначала – в ванну! Смыть, смыть это наваждение, эту парижскую amour!

Женщина покрепче прижалась к мужчине. Комфортабельная советская «Волга» мягко набрала скорость.

елена прекрасная

Если вы в хорошем состоянии духа летним вечером прогуливаетесь по липовым аллеям Петровского парка, что расположен с тыльной стороны стадиона Динамо, и на ваших глазах из багажного отделения черного гелендвагена неожиданно выкидывают в кусты окровавленное тело красивого молодого мужчины, – не торопитесь тащить его к себе домой только потому, что вы – одинокая женщина и соскучились по мужским ласкам, ибо вы не можете знать, за что же его так, и что он такого натворил. Просто позвоните в полицию и вызовите скорую, – тем самым выполнив свой гражданский долг. Вы можете дождаться приезда скорой и полиции, дать показания или не давать, во избежание лишних хлопот со следователем. Это ваше личное дело, в конце концов. Но заклинаю вас, дорогой читатель, – даже если ваша милосердная душа вопиет о необходимости оказать помощь избитому измученному молодому человеку, не делайте этого, не искушайте темные силы, всегда готовые посмеяться над вами и ответить вам злом на ваше добро. Человеку не дано знать последствия своих поступков, но банальная истина, что добрыми намереньями вымощена дорога в ад, как оберег должна тормозить души прекрасные порывы. Я люблю свою героиню и по совместительству сестру, и она достойна того, чтобы посвятить ей эту повесть. Итак, приступим.

Елена Прекрасная родилась крупным ребенком, взявшим от матери не только принадлежность к женскому роду, но и миловидное личико, и густые, чуть вьющиеся волосы цвета спелого каштана. Все остальное, – грузная фигура, покатые плечи, короткая шея, осанка, – было копией отца, фронтовика, потерявшего ногу и глаз на войне, художника-оформителя, любителя выпить и закусить после удачно сданной работы художественному совету Комбината Московского Союза Художников. Последние пристрастия в дальнейшем, по-видимому, как-то особенно повлияли на нашу героиню.

«С такой походкой у тебя никогда не будет нормальных мужчин, и ты никогда не выйдешь замуж», – сказала мать, глядя, как дочь перемещает свое грузное тело в пространстве. Елена ходила практически не поднимая ног, чуть подшмыгивая, и её плывущая походка сильно раздражала ее мать. Эта «детская страшилка», безобидное, казалось бы, замечание, проникло в подсознание девушки, и потребовалась вся ее жизнь, чтобы доказать обратное.