Кризис власти

Милюков заявил свою решительную оппозицию против программы Исполнительного Комитета с теми дополнениями, которые были приняты после нашего утреннего совещания с кн. Львовым. Он, конечно, прежде всего объявил неприемлемым пункт о борьбе за мир без аннексий и контрибуций. При этом он уже не ссылался на свои прежние аргументы о возможности неправильного истолкования наших стремлений в союзных странах, а прямо, без обиняков, говорил, что эта политика неприемлема по существу, так как жизненные интересы России требуют обеспечения ей выхода в Средиземное море.

По вопросу о борьбе с анархией он находил недостаточным принятый нами после совещания с кн. Львовым пункт об «энергичных мерах против анархических, неправомерных и насильственных действий, дезорганизующих страну и создающих почву для контрреволюции». При этом он впервые выдвинул тезис о том, что одним из самых опасных видов неправомерных действий является стремление отдельных национальностей создать самочинным порядком органы национального самоуправления и предрешить этим путем вопрос о федеративном устройстве новой России. Милюков резко возражал также против параграфа, касавшегося взаимоотношений Совета и правительства. Он заявил, что ответственность советских представителей в правительстве перед Советом с правом этого последнего отозвать своих представителей из правительства отдает судьбу всего правительства в руки Совета. По его мнению, советские представители должны быть с момента вхождения в правительство освобождены от всякого контроля со стороны Совета.

Мы отвечали Милюкову, что борьба за всеобщий демократический мир без аннексий и контрибуций диктуется не только демократическими принципами, восторжествовавшими в России, но и всем положением в стране, на фронте и в тылу. По вопросу о созданных в ходе революции органах национального самоуправления мы сказали, что демократия не может встать на путь отождествления действий этих органов с анархическими актами, так как только политика соглашения с ними может предотвратить обострение межнациональной розни внутри России. И наконец, относительно права контроля Советом действий его представителей в правительстве с правом их отозвать мы заявили, что это является само собой разумеющимся правом всякой организации, делегирующей своих представителей в правительство. Только сохранение за Советом этого права, говорили мы, может побудить стоящие за Советом массы активно поддерживать новое правительство.

Дав этот ответ, мы спросили Милюкова, как же он, со своей стороны, представляет взаимоотношения кадетской партии и ее представителей в правительстве. Милюков ответил, что кадетская партия была готова предоставить полную свободу действий своим представителям в правительстве. Но что теперь, считаясь с порядком, устанавливаемым Советом для своих представителей, она, вероятно, тоже оставит за собой право контроля и отзыва кадетских министров.

На этом закончились прения. Милюков, Шингарев и Мануилов покинули Мариинский дворец, чтобы отправиться на заседание кадетского Центрального Комитета, где решался вопрос об участии кадетских представителей в коалиционном правительстве. Другие же министры оставались еще довольно долго с нами, и мы, разбившись на группы, обменивались взглядами о будущем составе правительства.

Милюков в своей «Истории» утверждает, что уход его, Милюкова, из правительства был «заранее условлен между Церетели и руководящей группой правительства». На самом же деле за все время переговоров о коалиционном правительстве мне ни разу не пришлось поставить вопрос об уходе Милюкова, ни тем более уславливаться о его уходе. Судьба Милюкова была решена внутри самого правительства. После апрельского кризиса все коллеги Милюкова в правительстве, в том числе и кадетские министры, отдавали себе отчет в невозможности оставить Милюкова на посту министра иностранных дел. На эту тему откровенно говорили с нами в этот вечер и кн. Львов, и Некрасов, и Терещенко. При этом они сообщили нам, что большинство правительства предупредило Милюкова, что не считает возможным сохранить за ним портфель министра иностранных дел. Они предложили ему взамен взять портфель министра народного просвещения, но не сомневались, что Милюков предпочтет совершенно покинуть правительство. Некрасов, тоже член кадетской партии, высказывал надежду, что кадетский Центральный Комитет примирится с отставкой своего лидера и не обяжет других кадетских министров покинуть правительство. Но во всяком случае у него было твердое решение при конфликте между кадетской партией и правительством по вопросу о Милюкове остаться на стороне правительства и не покидать своего поста в нем.

Перед нашим уходом кн. Львов и Некрасов говорили со мной о необходимости окончательно средактировать проект декларации. Я условился с ними, что на другой день после представления Исполнительному Комитету дополнений и уточнений, которые мы приняли во время утреннего свидания с кн. Львовым, я встречусь с Некрасовым в Мариинском дворце, чтобы вместе с ним установить окончательный текст декларации.