Кризисное обществоведение. Часть 2

Разработка и применение этих технологий стали предметом профессиональной деятельности центров, которые выполняют заказы государственных служб и политических партий. Работы ведутся на высоком творческом уровне, это проявление высокого научно-технического потенциала Запада. Для постановки кровавых спектаклей привлекаются и организации террористов.

Анализ превращения людей в толпу зрителей дал французский философ Ги Дебор в книге «Общество спектакля» (1967) [34]. Он показал, что эти технологии способны разрушить в человеке знание, полученное от реального опыта, заменить его образом реальности, сконструированным «режиссерами». И оторваться от него нельзя, так как он более ярок, чем человек видит в обычной реальной жизни в обычное время. Такой человек утрачивает способность к критическому анализу и выходит из режима диалога, он оказывается в социальной изоляции. Такое состояние поддерживается искусственно, возник даже особый жанр — непрерывное говорение. Человек не имеет возможности даже мысленно вступать с получаемыми сообщениями в диалог. На радио и телевидении появились настоящие виртуозы этого жанра.

Ги Дебор отмечает и другое важное качество «общества спектакля» — «Обман без ответа; результатом его повторения становится исчезновение общественного мнения. Сначала оно оказывается неспособным заставить себя услышать, а затем, очень скоро, оказывается неспособным сформироваться». Общество, не способное выработать своего мнения, — это общество постмодерна.

В Польше «Солидарность», втянув большую часть общества в большой и длительный спектакль, превратила массы людей в зрителей, которые оторвались от почвы социальной реальности и были очарованы зрелищем войны призраков. Вот к каким выводам приходят теперь социологи, изучавшие ту революцию: «Мало кто, наверное, в то время серьезно задумывался о реальных экономических последствиях происходившего. Вся общественная жизнь была пронизана мифологизмом, а массовые протесты имели характер преимущественно символический. Преобладало мнение, что рано или поздно ситуация исправится автоматически как “естественное вознаграждение за принесенные народом жертвы”. Для общественных конфликтов в Восточной Европе в целом характерна театральная, ритуальная атмосфера» (цит. в [78]).

От класса — к этничности

«Оранжевые» революции отличаются от революций эпохи модерна важным свойством — они «включают» и максимально используют сплачивающий и разрушительный ресурс этничности. Революции индустриальной эпохи сплачивали своих сторонников рациональными идеалами социальной справедливости. Они шли под лозунгами классовой борьбы, под знаменем интернационализма людей труда и, можно сказать, маскировали этничность социальной риторикой.

Постмодерн отверг эту рациональность, представленйую прежде всего марксизмом и близкими к нему идеологиями. Отвергая ясные и устойчивые структуры общества и общественных противоречий, постмодерн заменяет класс этносом, что и позволяет ставить политические спектакли, насыщенные эмоциями и этнической мифологией. Политизированная этничность может быть создана буквально «на голом месте» вместе с образом врага, которому разбуженный этнос обязан отомстить или от которого должен освободиться. Достигаемая таким образом сплоченность по своей интенсивности несравненно сильнее той, что обеспечивают социальные мотивы. При этом массы образованных людей могут прямо на глазах сбросить оболочку цивилизованности и превратиться в фанатичную толпу. Власть, действующая в рамках рациональности Просвещения, с такой толпой не способна конструктивно говорить (что и показали, например, события конца 80-х и 90-х годов XX века).

Важным результатом этих революций-спектаклей становится не только изменение власти (а затем и других важных институтов общества), но и порождение, пусть на короткий срок, нового народа. Возникает масса людей, в сознании которых как будто стерты исторически сложившиеся ценности культуры их общества, и в них закладывается, как дискета в компьютер, пластинка с иными ценностями, записанными где-то вне данной культуры. Создание «нового народа» в ходе подобных революций — один из ключевых постулатов их доктрины. Так, при разрушении государственности всего СССР в массовое сознание было запущено понятие-символ «новые русские» (но они этот символ быстро дискредитировали).

На эту способность духовной матрицы постмодерна провоцировать и искусственно интенсифицировать этногенез указывают и антропологи. Антисоветские революции в СССР и в Европе, сходная операция против Югославии опирались на искусственное разжигание агрессивной этничности. Технологии, испытанные в этой большой программе, в настоящее время столь же эффективно применяются против постсоветских государств и попыток их интеграции.