Кризисы взрослой жизни

Если раньше социальные стереотипы только «примерялись» человеком, то теперь они начинают просто «давить» на него, человек как бы «надевает» их на себя. Это стереотип восприятия старости как периода угасания – физического, интеллектуального, личностного, как периода нищеты и болезней, отсутствия радости жизни, одиночества. Он формирует у человека мотивацию избегания неудачи в старости вместо мотивации успеха. Как следствие, человек старается избегать приписываемых старости трудностей – болезней, одиночества и т. п., вместо того, чтобы искать новые источники радости. Этот стереотип вызывает острый страх старости, и как защитная реакция у человека может начаться так называемая возрастно-ситуационная депрессия.

Нужно также отметить, что в современном обществе для многих людей профессиональная деятельность является не только важнейшей основой самооценки, но главным смыслом жизни. В этом случае изменение сферы профессиональной активности ставит перед человеком задачу поиска нового смысла и цели последующей жизни. Можно сказать, что старость, снижая жизненные перспективы и резко меняя социальную ситуацию, как бы испытывает на прочность имеющуюся у человека структуру смысла жизни, под которой, согласно В.Э. Чудновскому, понимается структурная иерархия различных жизненных смыслов. При этом функционирование смысла жизни определяется как содержанием главного смысла, так и характером его взаимоотношений с другими жизненными смыслами.

И тогда первой – конструктивной – стратегии жизни будет соответствовать сохранение структуры смысла жизни, хотя ведущий смысл иерархии может измениться. Это, как писал В.Э. Чудновский, происходит тогда, когда структура смысла жизни является иерархией гармонического взаимодействия больших и малых смыслов жизни человека. Важно отметить, что главный компонент этой иерархии, хотя и является ведущим, но, тем не менее, является лишь элементом иерархии, испытывающим влияние других смыслов.

Вторая – деструктивная – стратегия жизни будет характеризоваться так называемой «распадающейся структурой» смысла жизни: структурная иерархия во многом перестает существовать, а главный смысл распадается на ряд малых смыслов. В этом случае субъективно ситуация может восприниматься как потеря смысла жизни вообще.

Помимо социальных, на появление данного кризиса влияют и внутриличностные факторы. Основной из них – страх окончания жизни, субъективно воспринимающийся как осознание того, что жизнь уже прошла и ничего хорошего впереди не будет.

«Итак, мне 52. Как говорится, 52 – это еще не старость, но уже и не радость. А чего радоваться, когда осознаешь, что уже все прошло и больше не будет того, о чем мечталось в молодости? Не будет ожидания Встречи (как у Блока: «Предчувствую Тебя. Года проходят мимо – все в облике одном предчувствую Тебя»). Не будет мечтаний о будущем: кем станешь, что создашь, чего добьешься? Уже произошла Встреча (и это прекрасно), уже состоялся в профессии и многого добился (и это замечательно). Но все это УЖЕ, а не ЕЩЕ. А значит, что остается? Доживать? Вот главная трудность моего возраста – сознание того, что жизнь в общем-то прошла». М., 52.