Крокодилий сторож

Сара Сайдани представляла собой в некоторой степени загадку в отделе убийств. Когда ее перевели в Копенгаген из Эльсинора, следователи-мужчины стали вести себя как дети, которым на школьный двор бросили карамельку. Сайдани не клюнула. Со своими темными кудряшками и горбатым носом она не соответствовала стандартам женской красоты, принятым у полицейских, и, насколько мог судить Йеппе, она ничего и не делала для того, чтобы приблизиться к этим стандартам. Ее волосы либо свободно струились кудрявым каскадом, либо были небрежно собраны в лошадиный хвост, а на лице никогда не было никакой косметики. Анетте была уверена, что она лесбиянка. Йеппе сомневался в этом, главным образом потому, что Сайдани была матерью-одиночкой, воспитывающей двух дочерей. Конечно, наверняка знать нельзя. Как бы то ни было, она была более проницательной, чем большинство сотрудников, и обрела непревзойденные навыки работы с компьютером, проведя юность в параллельном виртуальном мире «Counterstrike» и «World of Warcraft».

– Сначала самое важное: человек, которого мы считаем преступником, вчера в 23.50 загрузил текст объемом в одну страницу в папку на Гугл Докс, где размещена и рукопись Эстер. Вообще-то я собиралась эту страницу заблокировать. Подумала, что так будет лучше, принимая во внимание толки в СМИ и так далее. Но теперь лучше оставить ее открытой.

Примесь западного акцента в произношении, при этом мягкая, напевная интонация. Что-то ближневосточное? Имя ничего определенного о ее происхождении не говорило, а спрашивать Йеппе не решался.

– Хорошая мысль, Сайдани, – похвалил Йеппе коллегу и продолжил: – Как я понял из первой части текста, автор берет на себя ответственность за оба убийства. Он говорит про узоры на лице и упоминает полет Кристофера. А это может всего-навсего означать, что какой-то сумасшедший прочитал газеты и получил доступ к материалам писателей в Гугл Докс.

Сайдани кивнула.

– Не уверена насчет содержания, но могу точно сказать, каким образом он получил доступ к странице в Гугл Докс. Она же запаролена. Были созданы три пользовательских и одновременно административных профиля, все трое имеют равные возможности – загружать, комментировать и удалять материалы. Каждый входит в систему под своим именем пользователя с индивидуальным паролем. У меня есть список просмотров страницы в Гугл Докс всеми тремя участниками группы на протяжении последних трех месяцев, который дает четкое представление о том, кто из них и когда заходил. Человек, загрузивший вчера вечером текст, зашел с профиля Эрика Кинго.

– Кинго? Он утверждает, что в своем садовом товариществе полностью лишен какого бы то ни было подключения к Сети. Говорит, что даже не читал описание убийства, которое было выложено около недели назад.

– Ну, это ведь может быть ложью. Он действительно не заходил на страницу под своим паролем с самого начала июля, когда оставил множество комментариев к тексту Эстер ди Лауренти. И все же он, или кто-то, кто знает его имя пользователя и пароль, выложил этот текст вчера, незадолго до полуночи.

– Кто-то должен ему позвонить и расспросить об этом. Его телефон скорее всего большую часть времени выключен, поэтому, может быть, придется туда ехать. – Йеппе поморщился от мысли о повторном визите в негостеприимное садовое товарищество.

– Возможно, кто-то взломал пароль, но я так не думаю. Никаких признаков взлома нет, был произведен обычный вход в систему. Хакер обычно оставляет какие-нибудь следы, если только он не супер-эксперт.

Мосбэк дал понять, что в его ручке кончились чернила, и возникла небольшая пауза, пока он рылся в своей кожаной папке в поисках новой ручки. Йеппе достал мобильный телефон и обнаружил сообщение от Йоханнеса: «Сейчас, когда лучший друг приглашает тебя вечером на день рождения, ты наконец-то можешь насладиться домашней обстановкой. Вечеринки и танцы никуда не денутся. На этот раз речь идет о просмотре дурацких телепрограмм и ночевке на диване, если придешь. Й.». Он, как обычно, забыл ответить на приглашение Йоханнеса, по старинке отправленного по почте несколько недель назад, надеясь, что оно куда-нибудь само собой исчезнет. Теперь не отвертишься.

Мосбэк сделал знак, что он готов, и Сайдани вновь взяла слово:

– Я проверила большую часть друзей Юлии Стендер в Фейсбуке. У нее их почти пятьсот, поэтому всех прочесать не успела. Никто подозрения не вызывает. До сих пор я не наткнулась ни на одного… гм… взрослого мужчину, который бы не являлся членом ее семьи. А Кристофера в Фейсбуке вообще нет.

– А что с Инстаграмом?

– Тут любопытнее! Я проверяю тех, кто лайкал и комментировал фотографию лица трупа, но там скопилось почти двести лайков, прежде чем профиль закрыли, так что придется попотеть. Люди могли решить, что это шутка или что-то такое. При этом никакой гарантии, что преступник лайкнул или прокомментировал фото. К счастью, у Юлии не так уж много фолловеров в Инстаграме, и что-то мне подсказывает, что убийца хотел бы быть в их числе, поэтому я сфокусировалась на фолловерах и надеюсь напасть на след.

Йеппе кивнул.