Крокодилова свадьба

– О! – Чернокниг наклонился к пиротехнику. – И что же вы придумали?

Глиццерин сначала внимательно осмотрел одежду свадебного церемониймейстера в поисках свечения, а потом стал вылезать из подвала.

– Думаю, что мы поставим все приборы в подвале и пустим трубки, я принесу их завтра – здесь не так много места, как в театре, – на свет показался весь Глиццерин.

– Значит, это… э, простите, у вас щека в чем-то грязном. Да, вот здесь.

Пшикс достал платок и потер щеку, следуя инструкциям Чернокнига «правее-левее-чуть повыше».

– Так, о чем это я, – вернулся к мысли Честер. – А! Значит, это будет чисто техническим помещением, да? Не для публики?

Прежде, чем ответить, пиротехник бросил взгляд на Октаву. Та слегка пожала плечами.

– Да, – сказал наконец-то Глиццерин. – Чисто служебное помещение.

– Замечательно! – взмахнул руками Честер. Пшикс всмотрелся в его карманы – но ничего не светилось. – А теперь, будьте любезны, покажите нам ды… точнее, как это работает.

– Конечно. Только отойдите в сторону, пожалуйста.

Честер послушался. Глиццерин подошел к приборам, которые напоминали бочки, только сделанные из бронзы, с трубками и шестеренками. Пиротехник нажал маленький рычажок на каждом из трех приборов и отошел в сторону, встав рядом с Октавой.

Сначала «бочонки» пыхтели и шипели, затем вверх повалил дым – обычный, а не как на представлении, призрачно-зеленый: сперва тоненькие струйки, потом больше и больше, пока вверх не стали вырываться огромные струи.

– Цвет мы придадим дыму с помощью зеркал и магических ламп, – посчитал Пшикс важным добавить, но Честер его не слушал, он просто смотрел на дым – или сквозь него – и молчал.

Октава ткнула Глиццерина в бок, аккуратно показав пальцем на церемониймейстера.

В одном месте его одеяние засветилось призрачно-зеленым.

– Это оно? – шепнул Пшикс.

– Похоже, что да.

И тут в дверь позвонили.

Честер отвлекся от струй дыма.

– Спасибо, господин Пшикс, просто замечательно!

В дверь снова позвонили.

– Кто-нибудь может открыть? – занервничал Чернокниг.

– Я открою, – сказала Октава. – Я сегодня домашний дворецкий.

– Октава! – фыркнула на нее Аллигория.

На пороге стоял Диафрагм Шляпс.

– Надеюсь, вы не мучали Бальзаме? – с порога спросила его девушка.

– О, я ходил за светопаратом, – вновь наполовину соврал люминограф, в качестве доказательства похлопав себя по кожаной сумке.

– Ну, проходите…

– Нет, – остановил Октаву Диафрагм. – Мне нужно поговорить с господином Пшиксом, а потом надо бежать.

– Ну так заходите, он здесь, настраивает приборы.

– Чернокниг ведь тоже здесь? Мне нужно поговорить с господином Пшиксом прямо здесь и сейчас. И только с ним.

– Вы ведь понимаете, что это неправильно

– В каком смысле и для кого?

– Ну, я считаю, что тоже могу знать, о чем вы будете говорить. В конце конов, это свадьба моей мамы!

– Нет, это должен услышать только он, – Шляпс поспорил сам с собой, но все же добавил, – пожалуйста

Крокодила просто кивнула и ушла. Диафрагм нервно подергал ногой, дожидаясь Глиццерина.

– Здравств… – начал было Пшикс, но люминограф жестом остановил его.

– Я знаю, зачем Честеру вся эта ерунда с жизнью, и даже не думайте спрашивать, господин Пшикс, откуда я это узнал, хорошо? Сейчас я очень быстро и тихо расскажу, потом пойду.

В темпе самбо люминограф рассказал Глиццерину все, что узнал.

– Ого, вот уж вправду интересно, – только и ответил Пшикс.

– А теперь я пойду, и меня здесь не было, ладно?

– Да, да, но… стойте, – шикнул пиротехник, ухватившись за рукав Диафрагма. – Жизнь у Честера, мы видели, как она светилась. И ему, похоже, зачем-то нужен подвал.

– Давайте обсудим это в другом месте. Например, ну… у меня дома.

Глиццерин был шокирован таким приглашением, но сам Шляпс, уж поверьте, удивился сказанному не меньше – Диафрагму казалось, что это произнес кто-то другой.

– Когда закончите тут, – добавил люминограф и ушел.

Пшикс кивнул, закрыв дверь.

Когда пиротехник вернулся в просторную гостиную, он застал обрывок разговора Аллигории с Честером.

– …поверьте, горящее мороженое будет выглядеть просто потрясающе! И у меня уже готовы зеркала с именами гостей, чтобы они знали, куда садиться. Верьте мне, это будет лучший из всех ваших дней!

– А платье? – уточнила Аллигория.

– Принесу завтра утром прямо от Бальзаме, уж простите, она закопошился! И свечи тоже принесут завтра утром. Только вот, что насчет сцены и спектакля…

Честер покосился на вошедшего Глиццерина, но тот был готов к контрответу:

– Все будет завтра утром! Актеры готовы, господин Увертюр лично репетировал с ними, небольшую сцену соберем тоже завтра утром, но здесь и без нее будет хорошо. Трубки и все остальное тоже будет завтра утром

– Прекрасно! – Честер взмахнул руками и стал уточнять еще какие-то детали у мадам Крокодилы, а та, в свою очередь, как обычно находилась где-то, но явно не здесь и сейчас. Она просто кивала, либо отвечала совсем короткими или странными репликами.

Воспользовавшись моментом, Глиццерин подошел к Октаве, прошептав на ухо: