Крокодилова свадьба

— Ну, этот маленький саботаж ему не удался, а остальное меня лично не волнует, — сказал Шляпс, рассматривая светопарат. — Меня волнует только одна вещь — побыстрее дойти до Фиолетовой Двери, потому что это светящееся чудо начинает действовать на нервы и говорить в самый неподходящий момент.

— С оттенком пурпурного, — поправила девушка, пропустив мимо ушей слова о светящемся чуде.

— А? — не понял люминограф.

— Дверь. Она с оттенком пурпурного.

Омлетте́ постепенно, как тающий десятилетиями ледник, пришел в себя и все-таки нашел силы подняться с пола, а после подобрал и завернутый в бумагу пирожок от Октавы.

Мужчина добрался до стола и рухнул на стул — нервы успокаивались, тело становилось мягким, тестом заполняя все предоставленное пространство.

Омлетте́ глубоко вдохнул и выдохнул, потом повторил процедуру несколько раз — это вовсе не дыхательная гимнастика, просто после перенесенного стресса легкие покрылись свинцом и жадно просили воздуха.

Мысли вновь становились более-менее стройными.

— Ну ничего, — подумал бывший муж Крокодилы. — Придумаю что-нибудь другое. Время еще есть.

Омлетте́ развернул пирожок и, вдохнув аромат вишневого варенья, надкусил. Оказалось на удивление вкусно. Посему мужчина решил не растягивать удовольствие, а прикончить угощение как можно скорее.

Но тут раздалась трель дверного колокольчика, и нервы мгновенно натянулись вновь. Пальцы свело — остатки пирожка упали на пол.

В этот раз Омлетте́ решил даже не шевелиться — может, теперь сработает прием «меня нет дома», тем более что это уж точно не Шляпс. Люминограф забрал что хотел.

Язычок дверного колокольчика словно сорвался с цепи, он защебетал еще и еще. Бывший муж Крокодилы все сидел тише воды, ниже травы.

Потом в дверь постучали. Сначала легонько и вежливо, но, не получив ответа, сделали это второй раз — намного настойчивее.

Омлетте́ бы с удовольствием просидел в удобной позе до того, как незнакомец уйдет, да вот только мужчина побоялся, что дверь таким темпом вышибут. И аккуратно, шатаясь, подошел к ней.

Перед тем, как открыть ее, он поправил гриву с бакенбардами, бант, монокль, и только потом приоткрыл дверку.

Что-то молниеносно влетело внутрь и прижало Омлетте́ к стенке — начинался какой-то день сурка. Хватка, правда, а этот раз была послабее.

— Аэээ… — промычал шокированный хозяин дома.

— А, господин Омлетте́, рад знакомству, — улыбнулся Честер Чернокниг и отпустил беднягу. — Простите, что так грубо врываюсь, но по-другому не вышло.

Пока бывший муж Крокодилы стоял в ступоре, церемониймейстер заглянул в комнату.

— О, похоже господин Шляпс уже забрал свое имущество. Ну и замечательно.

Чернокниг осмотрелся.

— Какой у вас, конечно, тут бардак — расставить бы все по-свадебному, с чувством, толком…

При слове «свадьба» Омлетте́ передернуло.

— А теперь, слушайте внимательно, господин Омлетте́ — Честер подошел вплотную к обладателю гривы. В нос тому дало запахом апельсинов. — Если вы еще хотя бы раз сунете свой нос в эту свадьбу, я опережу господина Шляпса и лично остановлю вашу гадкую затею, понятно? По крайней мере, расскажу остальным про случай со светопаратом — думаю, для вас этого будет достаточно.

Честер задумался, прикидывая, что бы еще добавить.

— Эта свадьба очень важна для Крокодилы, но еще важнее она для меня. Все должно пройти просто идеально — чтобы было столько дыма, сколько необходимо. Так что важно, чтобы никакая мелочь в вашем лице не смогла ее испортить. Надеюсь, вы бросите эти идиотские попытки. Иначе…

Чернокниг попытался изобразить злобную гримасу, но не особо-то у него вышло — хотя Омлетте́ перепугался.

— Ну вот и славно, — улыбнулся свадебный церемониймейстер и порхнул накидкой. — Надеюсь, мы друг друга поняли. Мне очень важна эта свадьба, господин Омлетте́, очень. А теперь, не говорю до свидания, говорю — прощайте. Надеюсь, что мы с вами больше не пересечемся. Только если вас не будет в списке гостей — это уже другая история, тогда забудем эту маленькую встречу и устроим все в лучшем виде…

И Честер Чернокниг ушел.

Омлетте́, как несколько минут назад, еще долго таращился на деревянную дверь, а потом промямлил, словно бы думая, что Честер еще в комнате:

— А мне очень важно, чтобы этой свадьбы не было…

Глава 5 Фиолетовый с оттенком пурпурного

Как обычно говорят строгие и почему-то обязательно усатые, похожие на императоров учителя истории, первые цивилизации — и, конечно, города — появились на берегах рек. Потом эти же учителя зачитывают фрагменты исследований, подкрепляя свои слова скучными фактами — мол, огромная река разливалась, орошала поля, да и у воды вообще жить полегче…

Хрусталия, в таком случае, была каким-то неправильным городом — ни моря вам, ни речки, а железные дороги между всеми семью городами решили не прокладывать — уж слишком затратно получалось, — и построили их только в одном месте, соединив два города. А Хрусталия так и осталась: без речки, без моря, без железной дороги…